высыпали на поляну. Впереди просматривалось место боевых действий площадью два квадратных километра. Это был лесной массив, разделенный пополам песчаным карьером. Левая его часть стала местом дислокации «красных», правая была отдана на откуп «зеленым». Каждый из отрядов на отведенной ему территории должен был надежно спрятать свое знамя.
Кешу все это не волновало. Его рабочее место находилось на пригорке, с которого хорошо просматривались обе части леса. К нему были прикомандированы два художника и писарь с красивым почерком. Все трое были очкариками и маломощными хлюпиками, такими же, как и их шеф-редактор.
– Надо им задание дать, а самому тем временем поснимать природу, – подумал Кешка, доставая фотоаппарат. – Подмосковье осенью так живописно! В городе таких красок не встретишь.
Пока «рабы» таскали из автобуса раскладные стол и стулья, ватман и краски, редактор «Боевого листка» снимал лес, небо, муравейник и, конечно же, «воинов», которые уже приступили к первому этапу соревнований – метанию гранаты. Последнюю изображал мяч, которым следовало попасть в обруч, висящий на ветке дерева.
– Тоска, – подумал Юдин, взводя затвор «Смены». – Хорошо, что я не участвую в этой детсадовской забаве.
Второй этап оказался не сложнее первого. На огороженном веревкой участке поляны, были зарыты «противотанковые мины». Их следовало найти и обезвредить. Роль мин исполняли пустые консервные банки от «Килек в томате». По два представителя от каждой команды, как дикие вепри, взрыхляли поляну, с корнями вырывая траву и выковыривая мох. «Красные» обнаружили четыре мины, «зеленые» – семь. Запечатлевать поражение своих Кеша не стал. Расстроенный примитивизмом конкурсов, он ушел проверять работу «рабов».
Те уже успели намалевать на куске ватмана «шапку» – «Боевой листок», изобразив в верхнем левом углу газеты вполне приличную красногвардейскую звезду.
– Молодцы, – отметил про себя Юдин. – Не забыть бы их припахать к работе в День юного антифашиста.
Тем временем, по сигналу военрука, отряды сошлись в рукопашной. Погоны слетали с плеч легче майского пуха. Раздавались крики: «Ура!» и другие, далеко не печатные, выражения. Кешка поднес к глазам бинокль: бойцы с перекошенными от злости физиономиями тупо драли погоны друг с дружки. Патриотическая игра плавно перетекла в коллективную «махаловку» с применением деревянных прикладов, палок и кулаков. Дурдом!
В эту минуту к Иннокентию подскочил Пискля из параллельного класса и рванул его за погон. Тот не поддался, зря что ли мать его на тройной шов поставила. Пискля повторил попытку: картонка скомкалась, но осталась на плече. Неожиданно для себя Юдин с размаху въехал биноклем в голову агрессора. Тот согнулся пополам, позволив противнику сорвать с себя зеленые картонки, затем разревелся и потрусил к своим.
Кешка немного подумал, потом подошел к пыхтящим над ватманом
