мужик твердый, он натурально по ним стрелять начнет.
– Коней!!! – взревел губернатор. – Всем со мной, господа офицеры.
– Слушаюсь, – коротко ответил Кураев и кинулся одеваться.
– Я попозже подъеду, – сухо проговорил Киндерман. – Мне еще по делу надо…
– Какие могут быть дела, когда там смертоубийство вот-вот случится?
– Буду позже, – упрямо повторил генерал.
– Тьфу на тебя, – отвернувшись, плюнул под ноги Сухарев и, застегиваясь на ходу, выскочил на улицу.
Возле дома оружейного мастера Мячикова было черно от солдатских голов, покрытых черными поярковыми шляпами, а сами они, в своих темно-зеленых мундирах, сбившись в толпу, похожие издали на волнующийся в непогоду лес, столпились перед закрытыми воротами большого, на десяток окон, дома. В руках почти у всех были палки или доски, выломанные из соседнего забора. Над толпой висел общий крик: «Бей их!» Несколько человек ухватили найденное где-то бревно и дубасили им в ворота, дружно приговаривая на выдохе: «И-и-и-хь-хь!!!» Ворота трещали, но не поддавались. Вдруг из-за ограды грянул раскатисто выстрел, нападающие, бросив свое орудие, откатились назад.
– Пужают! – послышался успокаивающий крик, и ширванцы опять прихлынули к воротам.
– Поджечь их надо! – выкрикнул рослый солдат, стоящий в стороне от остальной толпы.
– Тащи огня! – тут же подхватили остальные.
– Сейчас мы их выкурим!
– Как лисицу из норы!
– Поджарим супостатов!
Послышались удары кресала о кремень, потянуло дымом, и губернатор Сухарев с ужасом представил, что может вскоре произойти. На его присутствие пока никто не обращал внимания, увлеченные дракой с полицмейстером.
– Уезжать надобно отсюдова да казаков поднимать. Вам, ваше высокопревосходительство, с ними одному не совладать, – подал голос губернаторский кучер Михаила, – сомнут… косточки поломают…
– А с нашими как быть? – ткнул его кулакам в бок подъесаул. – Тоже мне голова два уха. Выручать надо как-то их из беды.
– Чего дерешься? – обиженно взвизгнул кучер.
– А ну, помолчи, – отмахнулся Сухарев, – и без тебя голова кругом идет. Что делать, господин поручик? – растерянно обернулся к сидящему рядом Кураеву.
– Как чего делать? Надобно успокоить как-то ширванцев.
– Успокоишь их, – скривился Сухарев, – они сейчас подгуляли, им и море по колено.
– Вы как желаете, а я к своим через огороды пробираться пойду, – вылез из саней подъесаул Смолянинов. – Прощевайте, авось отобьемся. – И он побежал к полуразобранному забору, поглядывая по сторонам.
– Ладно, попробую их урезонить, – обреченно вздохнул Сухарев и тяжело ступил на снег, поправил саблю, направился к отдельно стоящим небольшой кучкой солдатам, которые, похоже, были самые трезвые из всех.
– А ты
