сразу начали искать жильё, скитаясь с квартиры на квартиру. Предлагаемые «квартиры» называть так можно было только условно. Это были либо сараи – безо всякого отопления, либо вырытые на пологих склонах холмов землянки, либо просто курятники и хлева для коров и коз. Наконец нашли и сняли какую-то крохотную баню, слава богу, с печкой. Разместиться в ней временно было можно, но жить нельзя. Месяца через два после пожара, едва наступила весна и начал таять снег, наши погорельцы снова собрались переезжать. Теперь уже куда-то в сторону Урала…
А везучая Лера, – чудом оставшаяся в живых благодаря отцу, в тот момент оказавшемуся совсем недалеко, – получила очередной подарок. На этот раз в виде счастливого спасения от пожара.
Жизнь 3-я. Обрыв
Семья их к тому времени уже перебралась на средний Урал, успев и там переехать из двух деревень в третью, – пока, по мнению матери, не выбрали подходящую. Тогда с ними ещё жил отец Леры. Они неплохо устроились. Местный колхоз выделил им добротный дом, – не то что их мазанка без пола, как раньше.
Эта была симпатичная холмистая деревенька, окружённая высокими хвойными лесами, в основном, голубыми пихтами – с длинными мягкими иглами на густых мохнатых лапах. Стояло замечательное среднеуральское лето, кажется, конец мая или начало июня. В полях, между перелесками, колосилась озимая рожь. Лера спросила у отца, что такое «озимая рожь». Он ответил, что это посеянное под зиму зерно, пролежавшее в земле под снегом. А когда весной припекает солнце и тает снег, зерно начинает быстро расти и успевает в нужное время вызреть в страду для обмолота. Потому, что лето здесь хотя и жаркое, но короткое.
По небу довольно часто пробегали густо-черные, громкие и обильные, перечерченные непрестанными сполохами молний, похожих на извилистую раскалённую проволоку, но быстротечные летние грозы. Гроз Лера очень боялась до необъяснимого ужаса. Всегда старалась спрятаться под одеяло или под кровать. После грозы в воздухе всегда душно парило и чудно пахло луговыми и лесными травами. Лера с сестрой ходили собирать землянику в соседний лес. Её чарующий, невероятный запах кружил голову. Они прямо со стеблей до отвала наедались земляники, а потом набирали полные банки и несли домой. Там на ужин для всех устраивался сладкий десерт: ягоду раскладывали по тарелкам и заливали свежим парным молоком. Ничего вкуснее она никогда раньше не ела.
Лере ещё не сравнялось полных пяти лет. Её завораживали дали, которые по перелескам и полям тянулись до самого горизонта. Однажды она долго шла за солнцем, пытаясь его догнать. Но солнце ловко уворачивалось от её попыток. Куда Лера шла, туда и солнце шло. Она вправо – солнце вправо. Она пятилась назад – и солнце двигалось к ней. Лера бежала вперёд, догоняя солнце, оно тоже убегало вперёд. Она замедляла шаги, и светило замедляло движение. Девочка кружилась – и солнце кружилось над её головой. И ещё солнце почему-то никогда не падало на землю. Только каждый день вечерами медленно пряталось куда-то за горизонт…
