style="font-size:15px;"> – Хорошо, разрушением. В любом случае, это надо прекратить.
Вместо того чтобы кивнуть, он просто уставился на меня.
– Но у меня же не получилось.
– Это не важно. Тебе нельзя об этом говорить. Это как в аэропорту. Нельзя говорить слово «бомба».
Я задним ходом выехал с парковки.
– А почему?
– Потому что бомбы опасны. – Я нажал на тормоз и повернулся к нему. – Они могут поранить людей. Много людей. И когда ты говоришь об этом или произносишь это слово – особенно в аэропорту, – люди пугаются и думают, что ты хочешь им навредить.
– Я не пытался никому навредить.
Я кивнул и потер подбородок.
– Я знаю. Я знаю, дружище. Просто тебе нельзя об этом говорить, только и всего.
Я нажал на педаль газа. Несколько минут мы ехали в тишине, а потом Айжа спрашивает:
– А что, если я говорю о видеоигре?
– Нет! Айжа, нет. Тебе нельзя говорить о взрывах. Это правило. Так надо. Точка. Понял?
– Угу. – Он смотрит прямо, на бардачок.
С этим, кажется, разобрались, осталось подумать, что делать, когда доберемся домой. Для начала я бы позвонил Конни и спросил, может ли она взять отгулы и посидеть с Айжей, пока я на работе. Да, это громадная просьба, но я не знал, что еще мне делать.
Когда мы подъезжали к дому, я заметил, что Айжа все еще смотрел на бардачок.
– Айжа?
Он не ответил.
– Айжа, мы дома.
Он не пошевельнулся.
– Айжа! Что ты делаешь?
Он повернулся ко мне и тихим голосом произнес:
– Мне нельзя об этом говорить.
– О боже, ты что, пытаешься взорвать машину?
– Нет. Только бардачок.
– Нет! Больше никакого телекинеза со взрыванием! Хватит!
– Разрушением, не взрывами.
– Да какая разница! Тебе придется вернуться к тому, чтобы просто двигать вещи силой мысли. Хорошо?
Тишина.
– Айжа?
– А можно мы все-таки заведем собаку?
Глава пятая
Как я и подозревала, проблема «понтиака» была вовсе не в закончившемся бензине. Даже после того, как я залила в бак несколько галлонов, он все еще не заводился, так что я решила в свой первый рабочий день поехать в библиотеку на велосипеде. И когда я наконец привыкла к проносящимся мимо машинам и мысли о том, что могу умереть в любую секунду, мне начало даже нравиться. Ветер. Чувство свободы.
Через мост над рекой Пассаик я ехала в сторону пригорода, меня завораживали блики света на воде. Еще несколько кварталов – и я у библиотеки. В нескольких домах от главной улицы стояла библиотека города Линкольн – маленькое кирпичное здание, зажатое между банком и старым домом, в котором открылся спа-салон. Я слезла с велосипеда и поставила его на стойку, потом защелкнула замок,
