сновали плотники и маляры. Стучали молотки, тонко пели пилы, пахло стружкой и морилкой. С части стен посрывали ткани, и нелепые ошметки золотистых и синих цветов теперь висели тут и там.
Энгавр принимал в спальне.
Эльге он показался замерзшим. Он сидел в кресле, укрытый одеялом по грудь, седой, хмурый, с колючими глазами на бледном лице, с не расчесанной, комковатой бородой. За ним пенилась пуховыми одеялами не убранная кровать, а сбоку гудел камин, расцвечивая решетки и изразцы отблесками огня.
– Я рад, что вы пришли, – чуть склонил голову в приветствии энгавр.
Голос его был слаб, но чист. Унисса и Эльга поклонились по очереди.
– Я – мастер Унисса Мару, а это моя ученица.
Энгавр прикрыл глаза.
– Ваше появление здесь значит, что вы возьметесь за мой заказ?
– Да, господин энгавр.
– Это замечательно.
Энгавр закашлялся, рука его выползла из-под одеяла, и расторопный слуга, вынырнув из-за портьеры, мгновенно вернул ее на место.
– Вы больны? – спросила Унисса.
– Я умираю, но это совершенно не важно, – усмехнувшись, ответил энгавр. – Мы говорим о Дивьем Камне, а его ждет засуха.
– Я слушаю.
– Окрестные поля уже два года как стоят без дождя. Раньше мы спасались поливным каналом, но с зимы обмелел и он. Полтора весенних месяца не принесли облегчения, и дальше, по всем приметам, стоит ждать только худшего. В самом Дивьем Камне начинают сохнуть колодцы, и даже родник на его вершине течет едва-едва.
– Что требуется от меня? – спросила Унисса.
– Дождь, – сказал энгавр.
– Вот как.
– Да, дождь, в любое время, в течение трех лет.
Мастер Мару задумалась. Пальцы нырнули в сак, словно надеясь за ухо вытащить оттуда виновника всех местных несчастий.
– Три года…
– Так возьметесь? – с надеждой спросил энгавр.
– Я уже сказала вам: да. – Унисса протянула энгавру мятую бумагу с двумя оттисками печатей. – Я взяла ваш заказ у кранцвейлера Руе месяц назад. В нем нет подробностей, но мне важно было, что это заказ на мастера моего плана. Как видите, печати кранцвейлера и моя уже стоят. Свою поставите, когда я посчитаю, что сделала все, что могла.
– Канлик! – позвал энгавр.
Плотный, чуть косолапящий мужчина с цепью эконома на шее появился на его зов, взял бумагу из рук Униссы и, проверив ее на свет, долго рассматривал печати. Наконец, кивнул.
– Все в порядке, господин Миккош.
– Тогда возьмите мастера под опеку города и надела, – распорядился энгавр.
– Я уже заплатила пол-эрина…
– Вам их вернут.
– Дайте запястье, – сказал эконом, выбирая одну из печатей на цепи. – Кому вы заплатили эти пол-эрина?
– Хозяину гостиницы напротив.
Мастер Мару протянула руку. Эконом кивнул, подышал на печать,
