style="font-size:15px;"> – Да, да, да, да. Вот сейчас немного проедем, и будет тебе эта твоя Первомайская улица.
Я даже обрадовался, что мое путешествие заканчивается:
– Хорошо, спасибо – только и вырвалось у меня.
Автобус подошел к плохо освещенной остановке, на которой выглядывал только засыпанный снегом покошенный навес.
Тут водитель указал мне:
– Вот твоя остановка, – а потом, видимо, пытаясь помочь мне в моей нерешительности, спросил еще раз, – А какой дом тебе там нужен?
– Да мне дом два нужен, – я пытался вглядеться в темноту.
Водитель усмехнулся:
– А тут их всего два. Вон тот, который большой, по-моему, и есть второй дом.
Он показал назад от остановки на крышу дома, едва выглядывающую из-за сугробов, наваленных вдоль дороги.
Я поблагодарил водителя, вышел из автобуса со своим чемоданищем и побрел по узкой тропинке, проложенной кем-то вдоль сугробов к указанному дому.
Точно. Это был дом номер два – двухэтажный, желтый, с мощными стенами. Он утопал со всех сторон в снегу, только к двум подъездам были проложены узенькие тропинки.
По одной из них я вошел в подъезд, с трудом приоткрыв тяжелую дверь, нашел номер нужной квартиры, она оказалась на первом этаже, и надавил на кнопку звонка. Звонок, конечно же, не работал. Пришлось стучать.
Но только я постучал, буквально через несколько секунд дверь открылась, и на пороге появилась упитанная женщина пожилого возраста, примерно лет далеко за 50, такая же, как и описывал мне ее тесть.
Я представился:
– Я Алексей Макаров. А вы Мария Филипповна?
Она, всплеснув руками, чуть ли не заголосила:
– Да, да, я Филипповна. Ждем мы тебя, ждем, а тебя все нет и нет. Куда ты мог подеваться? Уже сердце все изболелось. Тут уже три часа все на столе стоит. Остыло, поди уже все. Давай, быстро проходи, раздевайся и будем садиться за стол. Все тебя уже заждались. Где же тебя носило? Самолет-то вон, когда уже прилетел….
Она суетилась вокруг меня, помогая перетащить чемодан и раздеться.
Увидев мои занесенные снегом ноги, она достала веник:
– На тебе веник, пойди и снег с себя стряхни, – указав на коридор.
Я вышел в подъезд, смел с себя снег, и вернулся в квартиру.
Филипповна оказалась довольно таки упитанной женщиной, одетой в торжественное платье и кутающейся в душегрейку из чёрно-бурой лисы.
Лицо у нее было такое добродушное, а в голосе было столько теплоты, что я сразу же забыл о перенесенных тяготах сегодняшней дороги.
Филипповна, увидев мои промокшие ноги, сразу же засуетилась и куда-то скрылась. Через минуту она вышла в коридор с ворохом одежды.
– Вот тебе брюки, носки, свитер и тапки. Иди в эту комнату, – она указала на дверь рядом, – Там ты будешь жить, – добавила она, – И переодевайся там. Мокрые вещи развесь по батареям.
Я
