было с собой серебро, и он дал одну из монет с изображением медведя с булавой, как чеканили в Велиграде.
– Я знаю тебя, Остромир, взращённый в роду Светозаровичей, – сказал волхв. – Ты дал мне то, что и самому пригодилось бы, но и я дам тебе то, от чего не отвернёшь. Семь богов как семь столпов оберегают людей, могучий Симург низвергается с древа и летит над миром, распростёрши огромные крылья. И для тебя, юноша, у них есть судьба, и не простая, не многим дарованная. Скажу тебе, что ты должен отправиться в Арсу священную, там ты и найдёшь своё предназначение.
Это было всё, что услышал Остромир, путник отправился дальше, и больше они не встречались. Он рассказал брату, а потом и отцу о встрече и пророчестве, но они не знали, стоит ли относиться к нему серьёзно. Однако вскоре его начали преследовать мучительные сны, он видел какие-то белокаменные стены и башни, храмы с сияющими золотом крышами. Внутренним чувством он понимал, что это Арса, и его неотвратимо тянуло туда.
Всем известен был этот город, ведь Арса была не просто крепостью – для склавов восточных племён она являлась главным и священным местом. Книги хранили легенды о том, что этот город был первым поставлен среди лесов, когда склавы перевалили полноводный Гебр, переселяясь на восток, в нём были построены и первые храмы. В давние времена, когда разделение ещё не постигло племена, и всеми землями за Гебром правил один князь, Арса стала стольным городом, и поныне её правители считались первыми среди равных, хотя власть их теперь лишь тень прошлого, а не реальная сила.
Итак, в конце зимы ему было дано пророчество не от простого смертного. Впрочем, другие сказали бы, что всё началось гораздо раньше. Ещё в детстве Остромир прослыл странным, говорили, будто ребёнком он мог избавлять от болезней, лишь прикасаясь к человеку, и будто бы при его рождении солнце затмилось на короткое время, и огромное множество птиц спустилось на крышу усадьбы, покрыв её сплошь. Сам юноша не помнил, лечил ли он кого-нибудь в детстве, по крайней мере, потом ничем подобным он не занимался, не чувствуя в себе особой силы. Тем не менее, вещие сны ему иногда снились. Открыто люди не говорили об этом, и в семье подобные темы не поднимались, но время от времени он слышал, как кто-то из селян шептал позади: “вон, наш колдун поехал”. Это не было так уж приятно, и колдовством он никогда не занимался.
– Ты сердишься на меня? – спросил вдруг Остромир, глядя на старшего. Они развели костёр и сидели, не желая пока уходить, рядом Агнар развязал кожаную суму с провизией.
– Почему ты так? – удивился Доброслав.
– Ну, я подумал, что обременяю тебя всем этим. Решил отправиться куда-то, оставить семью, когда дела у нас идут не так хорошо. Ты всегда говорил, что нужно помочь отцу. После его опалы и ухода из Велиграда, у него вся надежда только на нас.
– Не говори так. Я верю тебе, верю, что ты знаешь, что делаешь. Тут без богов не обошлось. Нельзя пренебрегать божественным знаком, я это понимаю. Но ты прав в том, что сейчас не лучшее время для путешествия.
– Я
