приёмы, медитации… С альтой всё это оказывается ещё интересней, ещё плодотворней. Только за этот короткий «ознакомительный» бой я узнал и отработал больше, чем за неделю лесного одиночества.
– Значит, у меня всё же есть шанс показать нечто, подобное твоему бою.
– Да. И если это для тебя столь важно, я сделаю всё возможное для совершенствования твоего тела и духа.
– Смотрю, ты буквально горишь энтузиазмом меня потренировать. Это тоже проявление любви? – я попытался объяснить для себя странную одухотворённость воительницы, когда речь заходила о мечном бое.
– Глупенький, – мурлыкнула альта, бросая мечи и мягким шагом подходя ко мне вплотную. В следующее мгновение она накрыла мои ладони, сжимающие клинки, своими, и свела их у себя за спиной. Я как-то не был готов обнимать её с мечами наголо, но женщине это было зачем-то нужно. – Вот это – проявление любви, а то… Мы, альты, очень ценим хороших мечников самих по себе. Среди нас тоже есть различие в уровне мастерства, но все мы буквально помешаны на мечном бое. То, что моим избранником оказался разделяющий моё помешательство мальчик – величайшая радость для меня, уж поверь.
– Верю, – только и смог проговорить я под впечатлением от близости своей женщины. Опять мы растворились друг в друге, не в силах разомкнуть объятий. Но вот альта с грустью произнесла:
– Нам пора в путь, котик, – и мы тут же заспешили собираться.
Первым делом воительница занялась изучением местности. Она внимательно пригляделась к положению солнца на небосводе, а затем… Стала подходить к окружающим нашу небольшую поляну деревьям и прикасаться к ним ладонями, что вообще ни в какие ворота не лезло. Я уже хотел было уточнить, для чего ей это нужно, но женщина сама догадалась продемонстрировать причину своего интереса. Продемонстрировать самым неожиданным и невероятным способом – мысленными образами, как тогда, в лесу под луной.
Солнечный диск в зените, косые тени стелятся по траве и колышутся, словно живые существа. Вдруг тени взрываются мириадами искр костра; солнца больше нет, только костёр гротескно громко потрескивает в ночи, слышатся глухие утробные голоса. Кромка картинки в голове начинает медленно плыть, мысленное полотно сминается, по нему пролегают трещины, и уже голова взрывается вспышкой боли, словно мнётся какая-то её часть, а не воображаемая реальность… Снова солнце; теней больше нет, костра тоже, зато видны какие-то странные силуэты, похожие на человеческие; различить их точнее невозможно, они буквально тонут в океане солнечного света. Опять боль, опять мнущаяся картина мира повергает сознание в конвульсии…
Я ошалело потряс головой. В измотанном образами и болью сознании пульсировал ответ на невысказанный вопрос. Откуда-то я точно знал: женщина общалась с лесом, и он ей что-то сказал. Что-то важное. Я собрал в кучу остатки воли, отгоняя заволакивающий сознание туман. Ответом было более глубокое понимание: маг успел послать сигнал, альту
