Удачная охота. Павел Кузнецов

      – Сложно сказать. Некоторые люди сами верят в то, что говорят, а через десять минут говорят уже прямо противоположное, и верят в это столь же свято. Это что-то вроде актёрской игры, когда быстро вживаешься в роль, воспринимаешь её, как свою собственную натуру. Только не ради роли, а ради собственной сиюминутной выгоды. То же, что и у всех остальных людей, только ещё и с полной гармонией в душе.

      – Трактирщик такой… приспособленец?

      – Не могу сказать наверняка. Возможно, он просто не уследил.

      – Тогда из него плохой командир.

      – У подов не командиры, у них начальники.

      Клинки замолчали, неспешный разговор затих; над задним двором трактира установилась звенящая, напряжённая тишина. Мы наскоро обмылись в знакомой бочке с водой, даже альта сегодня не стала демонстрировать стеснительность и последовала моему примеру. Конечно, обмылись не полностью, только по пояс, но и это дало приятное ощущение свежести. В трактире уже разгорался новый рабочий день. Где-то звенела посуда, пахло мясом и восхитительными специями; слышались приглушённые голоса. Стоило нам усесться за стол, тут же нарисовался слуга и принялся разводить огонь в камине, – на этот раз мы заняли стол возле самого очага. С едой, правда, пришлось подождать.

      Когда слуга закончил трудиться над камином, я поинтересовался у него, встал ли хозяин. Тот только пожал плечами: мол, не нашего ума дело. Пришлось посылать слугу за трактирщиком. Оказалось, он всё-таки встал. Или его разбудили? Нет, не выглядит он только что вставшим.

      – Присаживайтесь, господин Вернен, – фигура вытянувшегося во фрунт напряжённого хозяина нервировала, давила на и без того неспокойную совесть. Мужчина подчинился, хотя и в сидячем положении словно жердь проглотил. – Я вчера погорячился, извините. Ваши клопы, да в самый ответственный момент… ну вы понимаете, – я смотрел на трактирщика без угрозы, но и без особого раскаяния во взгляде. Однако даже такой взгляд по сравнению со вчерашним был воплощением доброты, поэтому бедолага несколько расслабился.

      – Клопов больше не будет, я уже принял меры.

      – Отрадно это слышать, господин Вернен. У меня на границе с ними давно покончено – на голой земле они просто не успевают наползти, а в казарме… В казарме за клопов бывает сильное… взыскание, – в прошлой фразе намёк на шутку, теперь лёгкий намёк на «респектабельность» трактира, который на деле хуже казармы в дальнем пограничье, затем лёгкая тень угрозы. Убийственный коктейль, и он подействовал.