ответил я – Да и что рассказывать? Школа, универ, безработица, несколько работ, о которых и вспоминать неохота.
– А в Украину, зачем едете?
– Друзей повидать старых хочу, а заодно и одноклассников. Соскучился я по ним всем. Как и по солнышку.
– Украинское солнышко это хорошо! – сказала тётя Валя – самой вся эта ленинградская слякоть поднадоела, но я уже старая женщина и украинскую жару боюсь не перенести – с сердцем совсем плохо.
– А я вот соскучился по жаре – мечтательно вздохнул я – у нас всё равно есть, где купаться.
А поезд тем временем подъезжал к Гомелю. Долго силился я отыскать следы недавних граффити-войн фашистов и антифашистов, которые происходили за окнами моего поезда в самом начале нулевых – задолго до того как фа/афа разборки перекинулись на Россию, где долгое время ещё боялись до этого даже зачёркивать нацистские свастики и кельты. Но, увы – всё закрасили и стёрли. Только и осталась свежая краска кремового цвета.
В Гомеле поезд встал на 20-минутную стоянку и, воспользовавшись этим мои соседи по купе мигом соскочили на платформу за свежим воздухом и сувенирами, а я остался в купе, опасаясь за сохранность своих вещей. По коридору стали проходить торговцы, и я купил у них большую шоколадную плитку, которую тут же продегустировал. Плитка оказалась твёрдой как камень и не догадайся я использовать боковые зубы – мигом стал бы похож на певца Шуру, а то и ещё круче – на Горшка из Короля и Шута. И после такого экспириенса я спрятал плитку до лучших времён.
Как раз мои соседи оперативно вернулись в купе.
– Ну как вы тут, не умерли от жары? – спрашивает меня Людмила, жена бородавчатого Михаила
– Нет – отвечаю я – зато чуть Шурой не стал.
– Как это?
– А вот так – купил у торгашей, которые тут ходили шоколадку, и чуть было не остался без зубов.
В купе все засмеялись, а Людмила предложила:
– Может, покажете эту шоколадку!
И я показал им её вместе с фантиком.
– Да уж, ну и кирпич! – присмотрелся к ней бородавчатый Михаил – Я б такое тоже есть не стал.
А поезд двинулся дальше. И чем ближе дизель-тепловоз вёз вверенные ему вагоны к беларусско-украинской границе, тем нервозней становилось настроение в купе.
– Вы, слышали, как на харьковской таможне ведут себя погранцы? – сказала возмущённо Людмила – Стоило мужику ляпнуть, что он везёт 5000 евро, так эти 5000 евро они у него и забрали.
– Ну, на границе вообще не надо болтать о том, что везёшь валюту – вставил я свои 5 копеек в разговор – меня родные перед поездкой тоже предупреждали, не признавайся пограничникам в том, что везёшь деньги.
– Но всё равно – нигде не сказано, что валюту надо отдавать погранцам – сказала Людмила.
Впрочем, не скажу, что
