затем проехал Кременчуг с его водохранилищем и неторопливой поступью подъезжал к Пятихаткам.
– Саша, почему вы не спите? – спрашивает меня Людмила, не очень кстати проснувшаяся.
– Скоро моя станция, а я не хочу проспать! – честно сказал ей я.
– Поспите лучше. А то вы как зомби какой-то!
Действительно – позиционная война со сном явно не способствовала уменьшению мешков под глазами, а коматозное состояние явно переходило в наступление. Но я не принял предложение Людмилы и геройски продолжил воевать со сновидениями.
Простояли мы в Пятихатках невероятно долго. Пока поезд стоял, я уже начал упаковывать всё, что осталось от моих вагонных трапез в сумку, и когда я покончил с этим, поезд двинулся дальше и я вышел с сумкой в тамбур.
Поезд набрал полный ход и проехал без остановки Вольногорск, а я в тамбуре наблюдал за звёздным небом и ночными пейзажами родной Днепропетровщины. А когда я не считал звёзды – нарциссично рассматривал себя в оконном отражении, из которого на меня смотрело нечто похожее на туриста, который казалось не едет на родину, а едет греть своё тучное тело в Турцию или в Египет.
Наконец показались вдалеке городские огоньки, смутные очертания ночного Днепра… и конечно же вырывавшееся из заводской трубы пламя.
«Вот он, наконец, и Дрезден-Сити» – подумал я радостно.
Поезд стал замедлять ход, света над путями стало больше, пассажиров в тамбуре прибавилось.
Наконец показались перрон и городской вокзал – вернее то, чем этот вокзал стал после евроремонта. Затем поезд окончательно остановился, проводница открыла дверь, и я выскочил из поезда на перрон вместе с остальными пассажирами и дорожной сумкой.
– О-о, Сашо-ок, здорово! – услышал я знакомый голос с ещё более узнаваемыми только нам, украинцам, интонациями, и обернулся налево.
Тот, кто меня звал был Вадиком Томишевским. Лучшим другом моего детства. Эх, сколько мы провели игр вместе, сколько раз он, будучи старше меня всего лишь на один год, вправлял мне мозги одним своим словом и спасал от необдуманных поступков, к которым я частенько был склонен. Он даже не изменился внешне с тех пор – густые тёмные волосы, зачёсанные в разные стороны, зеленоватого цвета глаза, худощавое лицо, в котором читалась мудрость пожившей на свете и всё повидавшей собаки и только бородка напоминала о его теперешнем возрасте.
– Вадик, дружище, сколько лет, сколько зим! – негромко воскликнул я и, бросив сумку, обнял его.
Затем после дружеских объятий я снова водрузил сумку на плечо и спросил его:
– А где твой батя? Он же обещал быть с тобой вроде, не?
– Та батя передумал и заснул! Ну, давай пошли, нас уже такси ждёт!
Мы покинули платформу по подземному переходу, ведущему на вокзал Дрезден-Сити, а с вокзала направились на стоянку, где нас поджидало такси
