рослым длинноволосым человеком в черном плаще. Вообще длинные волосы сами по себе были редкостью в метро, так как требовали регулярного ухода. По этой причине и мужчины и женщины стриглись одинаково коротко, и Гончая не составляла исключения. Но этому типу явно не было дела до общих правил. В одной руке у него был толстый и длинный заточенный с одного конца арматурный прут, на который он опирался как на посох. Еще большее сходство с посохом придавал оскаленный крысиный череп, насаженный на противоположный, тупой конец прута.
Следом за длинноволосым предводителем семенил невысокий человек с крючковатым носом и что-то настойчиво втолковывал главарю, а позади них шагали четверо молчаливых громил, вооруженные свернутыми кнутами и короткими самодельными дубинками. Верзилы эти, скорее всего, являлись личными охранниками предводителя, а его неумолкающий спутник напоминал писаря или счетовода.
– …смертность высокая, приходится постоянно землекопов пополнять. Нам бы торговлю на постоянной основе наладить, будет чем с поставщиками расплачиваться, – услышала Гончая его слова.
Главарь молча отстранил своего советника, даже не взглянув на него, и обратился к Скелету, который при его приближении смиренно наклонил голову.
– Кого ты привел нам, хитроумный Скелет?
Гончая хмыкнула, но сам Скелет, похоже, не считал обращенный к нему эпитет смешным.
– Сталкеров: парня и девку, о великий Проводник.
Длинноволосый поморщился.
– Только Бафомет и его хозяин достойны титула «великий»! – воскликнул он и ударил посохом в землю. Но вместо того чтобы вонзиться в мягкий грунт, заточенное острие выбило целый сноп искр из камня, хотя Гончая могла поклясться, что еще секунду назад никаких камней под ногами у обладателя посоха не было.
– А меня зовут Харон, – закончил длинноволосый и, обернувшись к пленникам, объявил: – Сталкеры, властью, данной мне Бафометом, я освобождаю вас от прежних обязательств! Отныне и навсегда вы слуги Сатаны!
– А ты сам-то кто, патлатый? – спросила Гончая. Ей было все равно, кем он себя считает. Мало ли в метро сумасшедших? Но уж слишком самоуверенно он держался – даже Стратег бы позавидовал. Надо было сбить с него спесь.
– Я Харон, проводник в обитель Сатаны, в его царство тьмы! – последовал незамедлительный ответ.
Гончая пожалела, что задала свой вопрос. Длинноволосый не придуривался, он действительно верил в то, что говорил. А с сумасшедшими, как известно, спорить бесполезно.
Тем временем самозваный Харон обошел Скелета, миновал рыжего пленника и остановился перед Гончей. Несколько секунд он в упор разглядывал молодую женщину, у нее даже возникло ощущение, что он пытается просверлить взглядом дырку в ее лбу. Внезапно глаза Харона закатились, а разбросанные по его плечам волосы встали дыбом, превратив лицо в окруженную лохматой гривой звериную морду.
А потом Гончая услышала:
