Он надеялся увидеть кого-нибудь из друзей и рассказать о своём удивительном открытии. Тайна не давала ему покоя. Но во дворе, кроме малышни, никого не было. Вадик сел на качели и начал раскачиваться.
«Интересно, – думал он, кусая сырник, – а если в портфель положить кого-нибудь маленького и живого, например, бабочку со сломанным крылом, то крыло вылечится? А если мышь? Может, попробовать?». Но найти бабочку со сломанным крылышком не реально, а самому его ломать, пусть даже ради научного эксперимента, он ни за что бы не стал.
Из задумчивости Вадика вывело неприятное ощущение. Показалось, что на него кто-то пристально смотрит. Вадька оглянулся и увидел, как из-за стоящего неподалёку дерева выходит бледный высокий мальчик. Тот самый, который был на футбольном поле и говорил с иностранным акцентом.
Внутри у Вадика заныло. Он почему-то точно знал, что мальчик направляется именно к нему и ничего хорошего это не сулит. Вадька хотел спрыгнуть с качелей и уйти домой, но качели никак не останавливались. Мальчик подошёл к нему и встал напротив. Какое-то время он молча наблюдал, как Вадик тормозит ногами. Сегодня на иностранце не было шляпы и очков. На бледном лице выделялись большие ярко-зелёные, в цвет листвы, глаза с огромными чёрными зрачками. Волосы необычного пепельно-голубого цвета волнами спадали на плечи. Сейчас он был похож не на кузнечика, а на афганскую борзую. У Вадькиного соседа с шестого этажа есть собака такой породы. У неё такие же печальные глаза и разделённая на прямой пробор светлая волнистая грива. Одет мальчик был всё в тот же светло-серый, как будто стальной комбинезон и в руках он держал свой замечательный портфель.
– Здрав-ствуй-те, Тюлькин! – с трудом выговорил сложное слово иностранец, дождавшись, когда Вадик окончательно остановится.
– Привет! – отозвался Вадька, продолжая сидеть на качелях, – Меня, между прочим, Вадимом зовут. А откуда ты мою фамилию узнал?
– Я много знайт, Вадим, – без всякого зазнайства, просто, как факт, ответил странный мальчик, – А где портфейль? Дома? – не сводя внимательных глаз с Вадика, задал он странный вопрос. Вадька онемел от неожиданности, – Как он тебе? Нравится?
– А при чём тут мой портфель? – снова откусив сырник, попытался сделать равнодушный вид Вадька, – Портфель, как портфель!
– Да? Может, тогда ты мне его отдашь?
– Тебе?! С чего это вдруг? – чуть не поперхнулся от возмущения Вадик.
– Ты сам знаешь с чего. Он уже не твой!
– Как это «не мой»?! Очень даже мой! – возразил Вадька, заёрзав на качелях и порадовавшись про себя, что не взял портфель с собой, как думал ранее.
– Послушай, Вадим, – понизив голос, на чистом русском языке вдруг быстро заговорил зеленоглазый, – Может быть я и ошибаюсь, но мне кажется, что ты уже знаешь, что с твоим портфелем произошли некоторые… м-м… изменения. И я понимаю, как тебе интересно его изучать. Но, поверь, мне он гораздо нужнее! К тому же тебе опасно обладать такими вещами. Ты не знаешь всех его свойств. От него можно получить много… м-м-м… негативных эмоций.
