Но не успел он хоть разочек ударить по мячу, как из школы вышла Анна Генриховна. Из-за её спины выглядывал лисий нос вездесущей Гавриковой.
– Вон он, Анна Генриховна! Я же говорила, что он пойдёт в футбол играть! Я его, как свои пять пальцев знаю. У него принято вместо уроков мячи по полю гонять…
– Спасибо, Зина! – сухо ответила учительница, глядя из-под руки на бегающих по полю мальчишек. Высмотрев Вадьку, она громко позвала:
– Тюлькин! А ты что тут делаешь?! А ну-ка, подойди ко мне!
Вадька сначала сделал вид, что ничего не услышал, но не тут то было. Училка вышла на середину поля, и игра остановилась. Пришлось сдаваться.
– Ты, что мне обещал, Тюлькин? Быстренько взял свой портфель и домой!
– Анна Генриховна, ну, одну минуточку! Только гол забью, хорошо? – взмолился Вадька.
– Нет, мой дорогой! Хорошо будет тогда, когда ты выйдешь с поля и пойдёшь со мной! Мне как раз мимо твоего дома идти. Так что, вперёд!
– Ну, Анна Генриховна! Ну, пожалуйста! Сегодня такой важный матч! – просили за друга ребята.
– У них каждый день важный матч, Анна Генриховна! – вставила свою реплику Гаврикова.
– У Тюлькина важный матч в тетрадке! И ему жизненно необходимо с ним до завтра справиться, – не уступала учительница, – Так что, пойдём-ка, дорогой мой футболист, на другую тренировку! – Она взяла опечаленного Вадьку за руку и вывела его с поля, – Когда будут от тебя примеры, как мячики отскакивать, тогда играй себе на здоровье!
– Ладно, – обречённо вздохнул Вадька, – Только оденусь и портфель возьму.
– Жду тебя возле школы. А ты, Зина, можешь идти! – обратилась она к своей ученице, – Спасибо за помощь!
Гаврикова, задрав нос, гордо повернулась и зашагала в сторону своего дома.
– У-у-у, предательница! – прошипел ей вслед Тюлькин. Гаврикова обернулась и показала ему язык. Вадька не остался в долгу и состроил гримасу.
«Нет в жизни счастья! – горько думал он, направляясь за своим портфелем, – Это всё нянька виновата! Накаркала! Надо ей как-нибудь ведро гудроном измазать!..»
Около скамейки всё тот же странный мальчик продолжал перебирать портфели. Вадька поднял свой, но пацан вдруг крепко вцепился за его ручку и страстно зашептал:
– Ти не можешь это взяйт!
– У тебя чего, парень, солнечный удар, что ли? – опешил от его наглости Вадька, – Как это я не могу взять собственный портфель?!
– Ти не можешь это взяйт! – продолжал упорствовать мальчик, – Это я ещё не проверил!
– Да отвяжись ты, чокнутый какой-то! – дёрнул к себе ручку Вадька. Ему сейчас было не до чудачеств разных иностранцев.
Он забрал портфель и поплёлся к Анне Генриховне.
– Пошли-пошли, Тюлькин! А по дороге, чтобы было веселее, мы с тобой повторим таблицу умножения!
