подробностями жизни неизвестного художника, сына иллюзий. Даа, там было уютно – из решетчатого грязного окна в углу можно было увидеть арку с затаганными и изрисованными стенами – культура питерских дворов отсюда смотрела беззастенчиво – там милиция частенько задерживала мелкотню и можно было понаблюдать и поугарать тихонечко.
– А еще, если будут ломиться в дверь, вы успеете наверное все это скинуть, только учтите – гашиш в унитаз нельзя, он не смывается, так что ищите другие пути— обучал нас основам профессии один из парней.
Нет, продавать героин это, конечно, веская сюжетная линия: я бы явно нашла там для себя плюсы. По крайней мере, перестала бы впариваться на всяких рэперов-дурачков. Они бы казались мне незначительными и неубедительными, потому что все их хастла истории меркли бы в сравнении с моей неповторимой сказочно-романтичной сагой о маленькой рэперше, которая банчила крэком на улицах Питера, чтобы купить себе умопомрачительные туфли из серо-розовой замши. Но перебраться в домик дворника нам с Дженни было не суждено: в мыслях у себя я уже снабжала товаром весь Невский район как в крутых гангстерских фильмах, но стоило мне увидеть, как позеленевшая от ломки мать с завернутым в грязные тряпки младенцем на руках покупает себе дозу на последние деньги, я решила, что в жизни не прикоснусь к этому дерьму. Больше мы там не появлялись. Мы избрали для себя хасл попроще: крали по мелочовке дешевую косметику и дергали вещички на Удельной. Это мы с ней придумали выраженьица: «за всю хурму», «врываться», «бодриться», и прибавлять к предметам слово «мечты». Тапки мечты, парень мечты. А теперь, поглядите-ка: так говорят обе столицы.
Именно Дженни была моим проводником в его величество Hip Hop, и я рада, что это была именно она.
У нее был особенный мир, в котором она жила, и я чрезвычайно гордилась собой, что меня в этот мир пускали.
Нас набилось в туалет человек шесть народу, Дженни повесила на лампочку свой шарф, и в этой интимной обстановке мы начали раскуриваться базиком. Старое-доброе время базла, теперь-то уж все лаборатории в Петербурге прикрыли и всех рассажали куда следует, а тогда мы еще вовсю убивались этой дурью кто во что горазд. Тут уместна будет строчка Полозковой17 «Люди любят себя по-всякому убивать, чтобы не мертветь».
«Неужели же вы себя настолько не любили?» – спросит кто-то. Да в том-то и дело, ребят, что слишком любили, чтобы принимать реальность – вот так просто, не приукрашивая. Я не знаю, как остальные относятся к теме изменения сознания, но я чрезвычайно осторожна и движима одним лишь любопытством. Запрещенные вещи запрещены не просто так – они дают нам знание, кому-то неугодное. Для меня возможность принять в себя это как спиритический сеанс, как общение с духами. Ты должен быть благодарен за то, что тебе приоткрывается, и должен быть крайне смиренным и ни в коем случае не бояться. Если ты преувеличишь, если
Полозкова В.: современная российская поэтесса.
