в карман заветную красную коробочку с золотой надписью, Лаврович отправился в логово гарпии. Не думая о дороге, он плавно поворачивал руль своего седана и сочинял речь. Его посетило вдохновение, и он составил несколько гладких и красивых фраз, которыми решил уведомить Заваркину-старшую о своих намерениях в отношении ее сестры.
Но, протиснувшись в тесную каморку, в которой ютилась редакция «Благой вести», вдохнув затхлый воздух, приправленный вонью жареных пирогов с печенью, увидев гарпию в красном трикотаже, вопросительно смотревшую на него, Лаврович растерялся. Заранее заготовленные красивые слова провалились в желудок и теперь ворочались там, словно клубок змей, ядовито жаля его своей невысказанностью. Редактор газеты, сидящая тут же, выглянула из-за своего монитора и тоже уставилась на Лавровича с любопытством. У него вспотела спина, и он не придумал ничего лучше, как достать из кармана коробку с кольцом, открыть ее и протянуть Анфисе.
– Я согласна! – издевательски воскликнула та.
– Ты уже замужем! – воскликнула начальница Заваркиной, вытянув шею так, словно ее позвонки были маленькими телескопами.
– Ты тоже уже почти замужем, так что сиди, не ерзай, – одернула ее Заваркина и засмеялась.
Смех у нее был мелодичный и улыбка довольно приятной, только мелкие хищные зубки портили впечатление.
– Это для Алисы, – проскрипел Лаврович.
– Очень миленькое, ей понравится, – Анфиса пожала плечами.
«Миленькое» – это не то определение, которого ожидал Лаврович. Миленькой в его понимании могла быть открытка с котятами, а не кольцо от «Картье» с каратным бриллиантом.
– Что ты хочешь? – спросила Заваркина, пристально вглядываясь в его лицо.
– Я хочу попросить у вас руки вашей сестры! – выпалил Лаврович и густо покраснел.
Анфиса усмехнулась.
– Расскажешь, что за история с письмами? – вдруг спросила она. – В которых Смоленской предлагают поработать театральной проституткой? Ты в курсе? Комментарий дашь? Комментарий в обмен на благословение!
Лаврович отрицательно помотал головой, удивившись столь резкой смене темы беседы. Он помнил, что с гарпией надо держать ухо востро: не заметишь, как она унизит тебя, измазав словесными фекалиями.
– Не дашь или не в курсе? – спросила Заваркина, наклонив голову набок.
– Может быть, вернемся к моему вопросу? – спросил Лаврович, мысленно отругав себя за то, что голосом выдал нетерпение.
– Чего ты вдруг решил жениться? Вы же друзья, – издевательским тоном произнесла Заваркина, широко взмахнув рукой.
Лаврович молчал, уставившись в пол. Он не собирался открывать этой стерве свою гениальную задумку и уж тем более не хотел делиться с ней своими чувствами!
– Я не дам благословения, – проговорила Анфиса равнодушно,
