style="font-size:15px;"> Если б не карты, то никто бы их и не трогал, но Брежнев – тот преферанс не любил, потому что всегда проигрывал и на спор новые города строил: Нижний Громыкинск, Верхний Косыгинск и Сусловск-на-Полюсе. Только все они не сохранились, как и Ленинград. Так что когда Брежневу сообщили о том, чем наши советские пельмени в рок-клубе занимаются, он так разозлился, что подавился булочкой и лично застрелил министра внутренних дел Щелокова. «Карты отобрать, клуб закрыть!» – закричал он и отправил в Ленинград Юрия Андропова, которому Тропилло и отдал карты – Тульской, Калужской и Белгородской областей, ни на одной из которых Андропов найти рок-клуб так и не смог, отчего уснул, заболел и умер. Но Брежнев все равно уже почти успокоился и даже построил город Челябинск (он сохранился), а потом вообще врубился в латино-джаз, принял католичество и стал писать статьи в американские журналы о Джобиме и Сантане под псевдонимом Гы. Миллер.
Вот тогда хитрый Тропилло и стал знаменитым. Дали ему премию Ленинского Комсомола, новую квартиру на Невском, прямо у Сайгона, и назначили директором рок-клуба. А чтобы нагнать в холодильник самых матерых пельменей со всей страны, приказала ему Партия собирать фестивали раз в год. Почесал Тропилло за ухом да и принялся за дело. А для начала поставил у входа трех демонов-привратников – Кинчева, Цоя и Силю, которые уже тогда выше Адмиралтейства были и из железнодорожных рельсов фенечки плели.
Приехало народу со всей страны несколько миллионов, а потом и ещё больше. Самолеты, электрички, поезда – все виды транспорта были забиты прогрессивно мыслящими пельменями. Ну а самые завернутые перли пешком через Карелию, Коми и даже Карпаты. Некоторые города пустеть от этого стали – Магадан, Кемерово, Оренбург вымерли полностью, а в Алма-Ате осталась только съемочная группа «Казахфильма» – та самая, которая фильм «Игла» снимала с режиссером Соловьевым в главной роли.
Конечно, всю эту толпу куда-то ещё девать надо было. Сайгон пришлось закрыть на капремонт, Ленинградский рок-клуб тоже переполнился, несмотря на солидные размеры и прямое сообщение с нирваной. Люди в те дни ютились везде, даже на Смоленском кладбище некуда палатку воткнуть было. Построили тогда на юго-западной окраине Обухова новый район – Москву. Но там мало, кто хотел жить, потому что тогда всех прописки насильно лишали и впаривали потом статью за это. Так что уехали туда каких-то восемь миллионов, а остальные двести девяносто так в Ленинграде и жили.
А время становилось все жарче и жарче. Как Тропилло ни старался его охладить, ничего не получалось, даже строительство Ленинградского института холодильной промышленности не помогло. Некоторые люди даже умирать стали: Брежнев и малолетний сын его Черненко, Устинов, Андропов тот же. Один Горбачев не умер, питался внутренним холодом. А к 1985 году все электростанции СССР работали только на то, чтобы Ленинград
