от неприглядности печальной картины, то ли от того, какие вести принесли ей, Эржбета вдруг крепко ухватилась за подоконник. Она обвела взглядом просвет окна, прикидывая, сможет ли пролезть в него, а затем свесилась, глядя вниз, думая, достаточно ли будет этой высоты. Слезы заволакивали глаза, но внутри девушка чувствовала холодную решимость.
Из-за соленой пелены она не сразу заметила, как с неба посыпались робкие белые хлопья. Начался снегопад, первый в этом году. Вдруг вдали послышался высокий и протяжный звук – где-то на той стороне Вдовьего оврага завыли волки. Девушка будто бы очнулась, заслышав их. Она устремила взор на темнеющий лес и внезапно увидела у самой его кромки всадника на черном коне. Он замер там и смотрел, кажется, прямо на нее. Набирающий силу снегопад почти скрыл из виду его силуэт, но Эржбета заметила, как всадник поднял вверх руку.
Девушка сорвалась с места, пробежала по комнате и, найдя свечу, запалила ее от очага и бросилась обратно к окну. Она молила бога, чтобы ветер не задул пламя, и его можно было различить с такого расстояния. Снег опускался тихо и неслышно, пламя горело ровно и трепетало только от взволнованного дыхания самой Эржбеты. На улице царило безветрие.
Поставив свечу на подоконник, девушка пристально смотрела на ту сторону оврага. Всадник опять поднял руку, подавая ей знак, а затем развернул коня и скрылся в лесу. Эржбета задула свечу и принялась ждать.
Вскоре ключ в замке провернулся: Маришка принесла своей госпоже ужин. Однако боярыня и не взглянула на него, а сразу плотно затворила дверь и, подойдя вплотную к служанке, спросила:
– Что внизу, пьют?
– Пьют, – несколько растерянно ответила Маришка.
– И брат, и отец, и все дружинники их?
– Брат и дружинники – да, а Янаке спать пошел, чувствует себя неважно.
– И что же, спит, не видно его?
– Не видно, должно, спит.
– Хорошо, – ответила Эржбета и заметалась по комнате, лихорадочно собираясь.
– Да что ты, что ты, госпожа, неужто уже выезжать собираешься?
– Нет. Ухожу я Маришка, сбегаю. Не поеду я ни в какой монастырь. Я скорее удавлюсь.
Девушка тихо охнула при этих словах, но вмиг спохватилась и бросилась к своей хозяйке.
– Не вздумай, Эржбета! Марку поймает тебя и накажет! И меня вместе с тобой! Пожалей, не губи! Да и куда ж ты побежишь?
– Мне есть, куда. Об этом не волнуйся.
Маришка молча смотрела на свою госпожу, и кровь медленно отливала от ее лица. Наконец, она прошептала:
– Неужели к Владиславу, господарю нашему? Если Марку узнает…
Вместо ответа Эржбета взяла с подноса нож, принесенный для трапезы с кухни, и грозно посмотрела на служанку.
– А откуда же ему узнать? – ее голос звучал тихо и оттого необычайно жутко. – Или ты собралась сказать ему?
Побелев лицом окончательно,
