задачу перед ним поставили на небе и опечалился. – Ну почему я? В епархии есть столько священников медиков и педагогов, им в самый раз этим заниматься. А что я, инженер водного транспорта, – рассуждал отец Савва. Теперь все его мысли занимал этот вопрос.
Глава 2
ПРОРАБ
Петр Иванович лежал в душной палате ЛТП и смотрел в потолок. Два его соседа давно уже тихо похрапывали во сне, а ему все было не уснуть. Две недели он провел в этом заведении без капли алкоголя, добросовестно выполняя все процедуры и усердно работая на восстановлении графской усадьбы. Для себя он отметил, что мысли о спиртном все реже посещали его. Лишь иногда после жаркого дня хотелось вечером выпить баночку холодного пивка. В голове явно ощущалось какое-то просветление и легкость мысли. Даже молитвы на церковно-славянском языке из утреннего и вечернего правила воспринимались с полным пониманием смысла.
Легкий ночной ветерок с едва уловимой прохладой зашуршал шторами на окне и приятно освежил голову и грудь прораба. Он лежал и вспоминал дом, жену… Даже затосковал немного по своей Галине. Совесть мучила за неправедную жизнь, хоть и исповедался на прошлой неделе отцу Савве во всех своих прегрешениях. Сначала стеснялся говорить, а потом словно прорвало. Там доски присвоил, а там цемент стащил с объекта, там смету завысил, зарплату рабочим не доплатил, в храм Божий не ходил, заповеди нарушал… Отец Савва молча слушал, склонившись над Евангелием и думал, много ли их таких, как этот Петр сможет вернуться к трезвой жизни, пройдя программу реабилитации. И сама эта программа казалась ему делом второстепенным потому, что первым и важным было то, чтобы человек сам захотел расстаться с этим пагубным пристрастием и в том бы просил помощи у Всесильного.
– Я никак не могу бросить курить, – оборвал его размышления Петр Иванович.
– Молись усердно и проси об этом, Господь не оставит без Своей помощи, – тихо произнес настоятель. Петр подал ему листок бумаги, списанный мелким размашистым почерком с подробным описанием согрешений. Батюшка внимательно прочел их, порвал лист и вернул прорабу. – Сожги! – коротко произнес он и покрыл голову Петра епитрахилью, начал читать разрешительную молитву. Петру показалось, что прошла целая вечность, и хотелось сквозь землю провалиться, так стыдно было перед Богом за свои деяния. И только губы пересохшие шептали: «Господи! Прости!». Аж слезы прошибли мужика. Давно он в своей жизни не переживал такую гамму чувств, потрясшую все его существо новыми и неожиданными состояниями души.
Весь день после литургии Петр Иванович находился в приподнятом состоянии духа, словно крылья выросли за спиной. После обеда заехала Галина навестить его, и была весьма довольна мужем. Совсем другой человек стал, даже помолодел. Они сидели под старым дубом на скамейке, взявшись за руки, и радовались встрече.
– Я
