помотал головой, сбрасывая наваждение, но непроизвольно улыбнулся в ответ и произнёс негромко вслух:
– Тебе хорошо Там? Вот и славно, отмучилась, ничего теперь не болит. А мне что без тебя делать? Ты бы знала, Клавдия, как мне плохо! Сначала папа ушёл, теперь ты, – Андрей гладил подушку и жевал губы, чтобы не заплакать. Он держался все последние дни, а теперь, когда всё закончилось, и он остался один на один со своими потерями, нервы не выдержали. – Я скучаю по тебе, Клавдия. Мне будет не хватать тебя, тебя и этого дома, где всё напоминает о тебе, где мне было уютно и счастливо. Сюда придут и поселятся чужие люди, которым не было и не будет до тебя никакого дела, – Андрей немного помолчал и добавил дрожащими губами: – Мне плохо без тебя, Клавдия. Я скучаю по тебе.
Андрей встал и уже в дверях тихо сказал:
– Передавай привет отцу, если встретишь его Там. Скажи ему, что я очень сожалею, что так вышло, что не хватило у меня ума приехать раньше и помириться с ним. Пусть он простит меня, если сможет. И ты, Клавдия, прости, прости за всё. И спасибо тебе за всё. Грош цена мне будет, если я забуду, что ты для меня сделала и кем ты для меня была. Прощай!
Он вышел из спальни Клавдии, осторожно притворив за собой дверь, будто боясь кого-то разбудить, прошёл к себе, разделся и нырнул под одеяло. Спать хотелось зверски. Уже проваливаясь в спасительный сон, он подумал, что вопрос «Где жить?», отложенный на три года Клавдией, снова встал во весь рост. Учитывая, что парни «попросили» его из группы, им надоели его заморочки с личными делами, а в новой группе ещё неизвестно, когда будут деньги, вопрос «Где и на что жить?» не выглядел смешным.
– Завтра, всё завтра, а сейчас – спать! – пробормотал Андрей и провалился в сон.
Он проснулся очень рано, не было ещё и семи часов, и немудрено: уснул вчера Андрей часов в шесть вечера. За окном было ещё темно. После душа и завтрака он принял таблетку от головной боли, прилёг на диван и опять уснул. Разбудил его звонок в дверь, это пришли Ольга Калашникова и Александр Альбертович Браверман. Друзья Клавдии за три года общения стали и его хорошими знакомыми, если не друзьями. Ольга относилась к Андрею по-матерински, не скрывая свою симпатию к красивому необычному рокеру – непьющему, доброму, внимательному.
– Как ты, Андрюша? Спал? – жалостливо поинтересовалась Ольга, разуваясь и раздеваясь в прихожей. – Выглядишь вроде бы неплохо, круги только тёмные под глазами.
– Всё нормально. Я вчера как пришел, так и завалился спать, – ответил Андрей. – Проходите, пожалуйста.
Браверман был высоким, крепким мужчиной, несмотря на свои шестьдесят с лишним лет. Он в свое время дружил с отцом Клавдии и долго не мог смириться с появлением в её жизни Андрея, но парню удалось-таки растопить его предвзятость. Александр Альбертович любил поговорить, пофилософствовать, вспоминать случаи из жизни, а Андрей умел слушать и живо интересовался
