обхватив ладонями ближайшую к нему руку Клавдии, Андрей поглаживал и массировал её, стараясь передать больной женщине своё тепло и сочувствие. Он знал, что периодически Клавдия испытывает резкую стреляющую боль вдоль позвоночника. Боль дикая, но, к счастью, кратковременная.
– Сейчас, сейчас пройдёт, – бормотал Андрей. И правда, вскоре лицо Клавдии расслабилось, на нём появились некие краски, она слабо улыбнулась и тихо проговорила:
– Всё в порядке, Андрей, – она немного помолчала, ласково глядя на Андрея. – Узнав о своём диагнозе, ещё в больнице, я проклинала свою незадавшуюся жизнь. Почему одним – всё, а другим – ничего?! В чём я виновата? Меня пугал не сам диагноз как таковой, меня убивала мысль, что я буду один на один с болезнью медленно, в одиночестве, страдая от боли и немощи, умирать. Я пошла в ночной клуб и там, увидев тебя, я неожиданно для самой себя осознала, что мне не за что пенять на Бога. Это было как озарение! И почему это озарение снизошло на меня именно в полумраке клуба, именно наблюдая за тобой? Я не знаю, только я поняла, что всю жизнь была счастлива. Я жила в мирное время, в красивом городе; у меня был любящий и заботливый отец, благодаря которому я ни в чём не нуждалась материально; с раннего детства я занималась любимым делом – балетом; у меня был, в общем-то, неплохой муж. Владимир был умным, добрым, непьющим человеком…
Клавдия вертела в руках кленовый лист и улыбалась своим мыслям, а потом лукаво взглянула на Андрея.
– Кто бы мог подумать, что именно в тот момент, когда Бог мне вынесет смертный приговор, моя жизнь заиграет всеми красками, как листва этого осеннего клёна, наполнится смыслом, нежностью и любовью. За это я должна благодарить тебя. У Виктора Цоя в песне «Легенда» есть такие слова:
Есть лишь любовь, и есть смерть,
А кто будет петь, если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать…
– Потрясающая глубина мышления у, казалось бы, совсем молодого парня, он умер в двадцать восемь лет. Поразительно! – снова помолчав, отдыхая, Клавдия взяла Андрея за руку. – Я очень сожалела, что у меня нет детей, но даже эту рану ты залечил: моя любовь к тебе больше материнская, а тот один раз не считается. Хотя, – она усмехнулась и погладила руку Андрея, – без той ночи я не хотела бы умирать, а теперь – пожалуйста, хоть сейчас!
– Хватит твердить о смерти, надо настраивать себя на позитив, – решительно сказал Андрей, вставая со скамейки. – Поехали домой?
***
– Андрей, это ты? – Клавдия въехала на коляске в прихожую. – Ужинать будешь? Вероника тебе котлет нажарила, макароны отварила, салат сделала, его только майонезом заправить осталось.
– Отлично! Салат заправлю и котлеты слопаю, есть хочу, как удав, – воодушевлённо проговорил Андрей, разуваясь, –
