из меня, как из коровы балерина. Так, чего-то пищу со сцены, как он выражается, а сам ни на одном моём выступлении не был. А зачем? Он же уверен, что я бездарь и ничтожество. И для тебя я по-прежнему глупый провинциальный паренёк, ни на что не годный.
– Андрей, да я… – начала было с жаром Клавдия, но парень её перебил на полуслове:
– Пусть, пусть для тебя я посторонний человек, но ты для меня самый близкий друг, и твоя жизнь, твоё здоровье, твои проблемы мне не безразличны, – Андрей отошёл от окна и присел перед Клавдией на корточки, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Не такое уж я ничтожество, поверь, – он невесело улыбнулся.
Клавдия ласково какое-то время рассматривала лицо Андрея, провела рукой по волосам.
– В какого красивого, сильного и порядочного мужчину ты превратился, Андрей, а я и не заметила, всё мальчиком тебя считала. Какое ты ничтожество?! Я горжусь тобой, я восхищаюсь тобой. Ты эти три года работал не покладая рук и достиг таких результатов, каких другие и за десять лет не в состоянии достичь. Я просто тебя оберегала.
Андрей встал и, улыбаясь глазами, твёрдо и решительно произнёс:
– Меня не надо оберегать, я не ребёнок, это я должен оберегать тебя, заботиться, потому что я твой друг, потому что я мужчина, в конце концов. Разделённая с другом радость возрастает в два раза, а разделённое горе уменьшается вдвое, – парень усмехнулся, увидев удивлённо поднятые брови Клавдии, и добавил: – Давай не скрывать ничего друг от друга, жить без секретов и тайн и вместе бороться с твоей болезнью. Всё будет хорошо.
– Я не сомневаюсь в этом, – Клавдия мягко улыбнулась. – Когда я выписалась из больницы три года назад, узнав впервые свой диагноз, я пошла в клуб – не могла одна сидеть дома. Ты не представляешь, как мне было невыносимо больно сознавать, как я буду одна в своей огромной пятикомнатной квартире постепенно превращаться в инвалида и когда-нибудь умру от голода, жажды и болевого шока, когда не смогу самостоятельно двигаться и позвать кого-нибудь на помощь. Однако верно говорят: Бог дает испытание, он же и посылает помощь. Встретив тебя, я перестала бояться одиночества, и болезнь практически не беспокоила меня. Я уверена, после купирования настоящего обострения, я ещё на несколько лет забуду о болезни, просто буду периодически принимать лекарства.
Клавдия говорила, казалось бы, Андрею, но на самом деле она убеждала саму себя, начиная верить в сказанное, хотя в глубине души не исчезал, а потихоньку подрастал и грыз страх. В этот раз всё было по-другому. Лечение в больнице лишь притупило неприятные симптомы, но они не исчезли полностью. Правая половина головы по-прежнему болела, слабость в руках и ногах была постоянной. Порой Клавдии казалось, что её ноги стали картонными и в любой миг могут прогнуться или вовсе сложиться. Особо пугало Клавдию то, что ей стало тяжело глотать. Этого раньше не было, и новый симптом болезни пугал.
– Ты не переживай, Андрей, всё
