то ли вдохновившись перспективой награды, машинист остался на посту. Капитан Халдейн впоследствии писал, что разбор затора под яростным огнем врага занял больше часа, и вначале был безрезультатным. По его словам, «Черчилль с непреклонной настойчивостью продолжал выполнение трудной задачи, несмотря на непрекращающийся вражеский огонь». Он руководил работами без какого-либо намека на панику.
Один из солдат, находившихся в бронепоезде, писал в письме, что Черчилль «вел себя настолько невозмутимо, как будто ничего не произошло» и что «одно его присутствие и поведение… стоило пятидесяти человек».
Через час с небольшим Черчиллю удалось справиться с препятствием, и локомотив смог продолжить движение. Он приказал машинисту зацепить остальные вагоны, чтобы доставить обратно в Фрер как можно больше людей.
Однако под ураганным огнем противника сделать это оказалось невозможно. Тогда Черчилль помог машинисту разместить около двадцати бойцов на угольном тендере, чтобы эвакуировать их с поля боя, и оставался с ними до тех пор, пока не убедился, что все раненые подобраны, а паровоз вышел из-под обстрела и направляется в сторону Фрера. Затем он спрыгнул, чтобы вернуться к месту засады и помочь отряду Халдейна.
План Халдейна заключался в том, чтобы укрыться вместе с полусотней бойцов на близлежащей ферме и продолжать бой оттуда. Но когда он собрал отряд для прорыва, два человека по собственной инициативе стали размахивать белыми платками, и ему пришлось отдать приказ сдаваться.
В это время Черчилль все еще шел по железнодорожным путям, направляясь к позиции Халдейна. Когда по дороге его перехватили двое буров и наставили на него винтовки, он не стал сдаваться, а развернулся и побежал от них вдоль рельсов. Вдогонку ему полетели пули, «свистящие справа и слева, буквально в дюймах от цели». Он попытался укрыться в неглубоком рве под путями, но когда две следующие пули просвистели, чудом не задев его, выскочил на насыпь, прополз под колючей проволокой ограждения и наконец нашел небольшое углубление, в которое смог поместиться. В двухстах ярдах от себя он увидел реку и решил двигаться к ней, зная, что там у него будет намного больше возможностей скрыться. Однако этому помешал молодой бурский офицер-кавалерист, подъехавший к нему с криком, слов которого Черчилль не мог понять.
«Я был готов принимать муки, но предпочел отложить их».
Черчилль вскочил и потянулся к кобуре, но она оказалась пуста: он оставил пистолет в локомотиве. Винтовка кавалериста была направлена прямо на него, и Уинстон Черчилль поднял руки вверх, сдаваясь.
Позже он называл это «позором всей своей жизни». Его вместе с другими пленными, «как скотов», согнали в поезд, шедший в Преторию, где в зданиях Образцовой государственной школы был организован импровизированный лагерь военнопленных. Он подал формальный протест, указывая, что как военный корреспондент не принимает участия
