чуть более снисходительны к прошлому, людям будущего было бы известно значительно большее количество народных песен, поэм, вис и былин, но вышло, как вышло, и все наследие наших предков в одночасье стало ересью, а значит, оказалось недостойным быть запечатленным на пергаменте. Да, друг мой, ежели у тебя появится интерес к истории края Вранов, не раздумывая седлай коня и отправляйся на север.
Говоря о традициях, мне вспомнилась одна история, и ты удивишься, но её я узнал не от своей бабушки. Человек, занимавшийся моим воспитанием, не стал бы рассказывать мне о так называемой Гончей. Оно и к лучшему. То, что я собираюсь тебе рассказать, сам я услышал во Врановом крае, но, как и иные, она относится к историям ведьм круга Рогатого Пса. Действие её разворачивалось во времена жизни уже знакомого тебе Рихтера Крысы, стало быть, во времена, нареченные Темными.
Однажды мой горячо любимый правитель отправил меня со срочным поручением во Врановы земли. Поездка из Златограда была долгой и утомительной, но, поскольку копыта моего рысака стучали о вытоптанную землю торгового тракта, путь оказался легок, а главное, безопасен. Передав послание герцогу Августу Вранову – сыну Дитриха Вранова, и получив ответ, я должен был сменить коня и немедля отправиться обратно в Златоград; так бы я и поступил, но злоключение перечеркнуло все планы твоего покорного слуги.
Ответ герцога я получил лишь вечером и, решив не ломать коню ноги, принял решение задержаться в Гнездовье на одну ночь. Обрадовавшись тому, что в кои-то веки мне представилась возможность выспаться на приличной койке, я решил отметить удачу кружечкой темного пива и, не теряя времени, убыл в корчму «Сизый перепел», что находится на пересечении Скобяной и Чернильной улицы. Публика, собравшаяся в «Перепеле», была веселой, шумной, но безобидной, ибо корчмарь Колман не терпел пьяных мордобоев и при необходимости в компании сыновей мог выбить дурь из каждой буйной головы, потерявшей контроль над нравом. Надо сказать, что время, проведенное в компании мастеровых, торговцев и других горожан, пролетело так же стремительно, как стрела на турнире Святого Хартмута, а потому я покинул корчму уже поздней ночью, пребывая в изрядном хмельном блаженстве.
В час, когда я явил свое великолепие в корчму, на улице было до омерзения душно, и потому, что дышать становилось все труднее и труднее, я сделал вывод – ночью будет гроза и лучше бы мне вернуться под крышу до её начала. Увы, вышло, как вышло. Не видя ни зги, я пошатываясь брел вверх по улице, то и дело поскальзываясь на мокрой брусчатке. Лило, одним словом, как в судный день, и ни о какой надежде просушить к утру вещи не шло и речи. Ты, дорогой мой друг, думаешь, что, говоря о злоключении, я имел в виду подхваченную в ту ночь хворь? Нет, я неспроста заговорил о традициях. Будь я немного трезвее или же слегка внимательнее, я бы узнал о том, что летними ночами, а особенно дождливыми ночами, жители Гнездовья предпочитают сидеть по домам или же встречать рассвет там, где их застала ночь. Мои приятели, с коими я пил пенный нектар, не пытались
