воспитывать.
Повторять дважды не было необходимости. Волдо вскочил на ноги и побежал прочь. Он знал это место, знал, как выйти из леса, и под бешеный бой сердца ринулся в лесную чащу.
– Сик, – Лотар поднялся и принял у слуги арбалет с взведенной тетивой. – Коли до дома доедешь, чтоб я тебя там больше не видел. Ты меня услышал? Скажешь хоть слово отцу, считай, тебе конец.
Средний из сыновей барона-самозванца молча кивнул.
– Ну что ж, брат! – довольно прокричал Лотар. – Сыграем же в два болта!
– Удачной охоты… – прошептал Гуннар, в глубине души надеясь, что Волдо удастся уйти живым. – Начинаем.
– Какая же ты падаль, – прохрипел Сик, умываясь кровью, – Гу-у-уннар…
Сик плакал.
4
Иренка нашла внука у самой кромки леса. Старуха считала, что за свою долгую и полную боли жизнь она успела выплакать все глаза, но она ошибалась. Мальчишка сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, и, тяжело дыша, смотрел на нее из-под полуприкрытых век.
– Бабушка, – прохрипел он, и от уголка его рта медленно побежала вниз алая нить. – Все хорошо. Сейчас отдохну только, и пойдем домой.
Волдо попытался подняться, но не смог. Боли и правда не было, он не врал. Перед его глазами стояла погоня, которая оборвалась столь же стремительно, как и началась. Он миновал ручей, пробежал через поляну, на которой по весне растут ландыши, преодолел стену из припорошенного снегом валежника и, остановившись, дабы перевести дух, был сбит с ног. Закричал от резкой и нестерпимой боли. Обернулся по сторонам, дабы понять, кто ударил его, но, кроме огромного валуна, прозванного в народе Собачьим камнем, никого рядом не было. Волдо поднялся на ноги, терпя боль, и сделал еще несколько шагов. Новый удар пришелся в руку, и, увидев стальной наконечник, торчащий из отцовского тулупа, мальчик зарыдал. Тогда ребенок понял все.
– Стреляй, Гуннар, – донеслось до слуха мальчишки откуда-то сзади. – Бери еще болт, игра сыграна. Добей его.
– Нет. Не буду, – ответил Гуннар брату. – Жаль сопляка…
Что-то пронеслось рядом с лицом мальчика и с треском засело в стволе молодой ели. Сейчас он даже не мог вспомнить, что это было, помнил лишь долетевший до его ушей крик:
– Лотар! Зачем?!
– Ой, ладно тебе… – отмахнулся от Гуннара рыжий. – Все равно мне кажется, – Лотар отдал арбалет своему старшему, – что я все тебе доказал.
– Да, доказал… Я помогу тебе с этой твоей идеей.
Они стояли на стене валежника и не отрывали глаз от ползущего по снегу Волдо. Смотрели, как он борется за жизнь, и понимали, что она вот-вот оборвется. Кровавый след, оставляемый парнишкой на снегу, не привел Гуннара в чувства, но был первой к тому ласточкой. Многими годами позже он, но не его брат, будет корить себя за этот поступок и молить Господа о возвращении Сика домой. Этого не произойдет.
Иренка знала, что, стоит ей вырвать
