совсем никудышные – уже третью придется выбрасывать! Бегу сейчас еще в одну мастерскую – обещали там что-то придумать…
Мы с ним вместе стали спускаться к подъезду.
– Понимаешь, – говорил все так же торопливо Степан, – в часах есть и другие детали, которые поважнее головки: шестеренки, там, анкер, маятник, пружина. А мне теперь кажется, что в часах самое главное это – заводная головка!
Выйдя на улицу, мы направились в разные стороны: он к автобусной остановке, а я – в поликлинику. Голова моя почему-то вдруг стала занята размышлением над словами Степана. Я шел и думал: «Как точно подметил он очень тонкую вещь: ценнее всего нам всегда кажется то, что в данный момент нас волнует! Какая глубокая мысль!.. Такое же происходит и в отношениях к людям: того, кто добросовестно выполняет свои дела и работу, того мы не ценим, и даже не замечаем, а вот лентяй, бракодел, пустомеля – те постоянно находятся в поле внимания, и не всегда в отрицательном поле! Когда забулдыга, к примеру, на месте и в надлежащем порядке – ему начинают воспевать дифирамбы: надо же, какой молодец – он трезвый второй уже день! Надо же – вчера он работу сделал без брака!.. Какую емкую мысль обозначил Степан мимоходом: даже пустышка, подонок, пройдоха в какой-то определенный момент может стать и дорогим, и желанным!»
Я, конечно же, сильно преувеличивал, считая редкой находкой эту хрестоматийную истину: почти две тысячи лет назад на нее указал сам Иисус Христос в одном из своих нравоучительных откровений. Он говорил: «Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся».
Думая над словами соседа, я замечал их второй, дополнительный смысл, это меня увлекало: возникшая вдруг одна конструктивная мысль тянула за собой другую, третью и пробудила во мне целую гирлянду мыслей о парадоксальности всех наших цен и оценок. Разбираясь в этой гирлянде, я перестал даже чувствовать боль в своем ухе и не заметил, как перенесся в не такое уж и далекое прошлое.
Незадолго до развала Союза я работал в должности начальника проектно-сметного бюро управления местной промышленности. Тогда при каждом областном управлении существовали подобные организации. В основном, для двух целей: для престижа – дескать, и мы шагаем в строю научно-технического прогресса, и для сохранения поголовья мелких служащих. Центральные власти то и дело начинали борьбу за сокращение административного аппарата, устанавливали проценты, выполняя которые, управленцы давно должны были исчезнуть как элемент, а в самих управлениях должны оставаться только крайне необходимые должности: сторож, уборщица, бухгалтер, кассир и начальник. Но такого не наблюдалось никогда и нигде – мелкие управленцы сохранялись и множились. Из безвыходного, казалось бы, положения был найден замаскированный выход: поскольку на категорию ИТР сокращения
