никогда не находящему объяснения в Ирландии, дешевое пойло вышло наперерез хорошему шампанскому.
– Не это. – Преподобный отпил, поморщился и показал бокалом: – А то, другое, ради всего святого!
Только после того как он промочил горло, щеки его зарумянились и в глазах заиграли искорки.
– Ну! – закричал он Тому. – Вот это, я понимаю, работа! Еще шампанского!
Взметнулся лес рук с пустыми бокалами.
– Леди и джентльмены! – возвестил Джон, напоминая им о приличиях. – К шампанскому полагается торт!
– Джон! – всполошилась Рики. – Только не это!
Слишком поздно. Все обратили свои голодные взоры на запыленное свадебное лакомство, дожидавшееся этого момента целых восемь дней.
Джон с палаческой улыбочкой поигрывал ножом. Лиза взяла нож так, словно только что вытащила его из своей груди и желает воткнуть обратно. Вместо этого она повернулась и склонилась над томившимся в ожидании тортом. Я подошел поближе, чтобы посмотреть, как с глазированной поверхности взлетит облако пыли, поднятое дыханием Лизы.
Она вонзила нож в торт.
Торт безмолвно упорствовал.
Он не резался и не расслаивался, а лишь нехотя позволял откалывать от себя осколки и крошился.
Лиза нанесла новый удар, и в воздух взвилась туча мельчайшей пудры. Лиза чихнула и ударила снова. Ей удалось поразить мишень и сделать четыре пробоины. После чего началась разделка. Разъярившись, она зажала нож обеими руками и учинила зверскую расправу над тортом. В воздухе носились пыль и пудра.
– Он вообще свежий, этот чертов торт? – осведомился кто-то.
– Кто это сказал? – полюбопытствовал Том.
– Не я, – ответили несколько человек.
– Давай сюда! – Том отобрал у Лизы нож. – Вот так надо!
На этот раз стала разлетаться шрапнель. Торт раскололся под его ударами и был растащен по тарелкам с жутким грохотом.
Мужчины в красных рединготах и женщины в изящных черных костюмах взирали на тарелки, усеянные изломанными зубьями – только это и осталось от улыбки красавца торта, павшего под ударами времени.
Как ни принюхивались, никто так и не уловил аромата пудры, исходящего от внутренностей убиенного торта, из которого давно уже отлетела душа.
Так и стояли люди добрые с безжизненным творением кондитера в одной руке и бокалом пойла в другой, пока кто-то не набрел на редкие сорта шампанского, припрятанные у стены. И началось столпотворение. Еще минуту назад оторопевшие гости не знали, куда подевать свои двойные порции неаппетитного угощения, и вот на смену исканиям пришли интенсивные возлияния и развязывание языков. Все загалдели, поминутно занимая очередь за хорошим шампанским, а Том тем временем опрокидывал одну рюмку отвергнутого бренди за другой, чтобы гнев в его глазах возгорелся с новой силой.
Джон топотал сквозь толпу, ничего не слыша, но смеясь над шутками.
– Полейте
