более великое, чем сам человек – то, что является более высокой формой организации Бытия, чему даже само человеческое существование служит лишь средством»143. Перед лицом всего этого Хайдеггер выдвигает144только что-то, аналогичное современной «экзистенциалистской» форме стоицизма:
«И: Однако теперь подлинное спокойствие и отрешенность состоит в том, что Человек в своей сущности принадлежит «Гегнет» (топологии), т.е. оставлен в ней.
О: Не случайно, а – как это мы должны сказать – с самого начала.
И: О предшествующем, откуда все это вышло, мы, собственно, не можем мыслить…
У: так как сущность мышления начинается там.
И: Итак: с незапамятных времен сущность Человека «оставлена» в «Гегнет».
О: Почему мы сразу же добавим: и именно благодаря самому «Гегнет».
У: Это соединяет сущность Человека с его собственным противоположным.
И: Так мы разъяснили спокойную отрешенность. Мы, однако, также, что мне тотчас пришло в голову, не предприняли попытку осмыслить, почему тогда сущность Человека связана с «Гегнет».
О: Сущность Человека, очевидно, потому оставлена в «Гегнет», что эта сущность столь существенно принадлежит «Гегнет», что последнее без человеческой сущности не могло бы существовать так, как оно существует.
У: Определенно – и я полагаю так: сущность Человека единственно потому оставлена в «Гегнет» и вследствие этого используется «Гегнет», что Человек сам по себе не волен изменить Истину и она остается независимой от него. Истина может быть независимой от Сущности Человека только потому, что Сущность Человека, как спокойное созерцание «Гегнет», используется «Гегнет» в противопоставлении и для сохранения условий (своего Бытия). Независимость Истины от людей представляется, однако, явно еще одним отношением к Сущности Человека, отношением, которое имеет основанием противопоставление Сущности Человека в «Гегнет»».
Для понимания этих фрагментов следует обратиться к основным идеям фундаментальной онтологии М. Хайдеггера, изложенным в его труде «Бытие и время». Здесь он стремится показать, что предназначение человека заключается не в том, чтобы быть зависимым и центральным единством всех познавательных и ценностных возможностей, а «быть на земле». Ведь изначальным в человеке является его конечность существования, он живет на земле и его существо определяется пространством самой жизни. В позднем творчестве М. Хайдеггера эта проблема рассматривается в контексте концепции мира «четверицы» (божественное – земное – небесное – смерть) (Geviert)145. Существование человека на земле определяется такими модусами повседневной жизни, как строить, жить и мыслить. Человек существует и обретает себя именно в пределах этих модусов, тогда как опыт его пространственности развивается в пределах игры божественного и смертного, небесного и земного, в пространственности
Акчурин И. А. Новые экспериментальные и теоретические основания поисков единства научного знания // Философские проблемы классической и неклассической физики. М., 1998. С. 71.
См. Там же. С. 71-72.
См. История философии: Энциклопедия. Мн., 2002. С. 1226.
