линзами.
Я пересказала ему свою невеселую историю.
Услышав о смерти Гены от игры в мяч, Пикаев удивился:
– Ударил головой мяч, и такое с ним приключилось? А как же по телевизору показывают, как футболисты бьют головой мяч и ничего?
Я мрачно глянула на своего будущего шефа:
– Головы разные.
И этим замечанием его развеселила.
Все остальное он выслушал молча, как-то неодобрительно, особенно, что у меня двое детей. Единственное, что показалось ему обнадеживающим, это физтех за спиной, так, во всяком случае, мне показалось.
– А что, собственно, говоря, имел в виду Дюмаев под просьбой Вас пригреть?
Я остолбенела на секунду. Ничего себе формулировочки! Пригреть!
Но оскорбляться было не к месту, и я сказала, может быть, чуть-чуть хмыкнув:
– Всего лишь стать моим руководителем.
Пикаев был невозмутим и молчал. Трудновато мне с ним было после быстрого и открытого Гены. Он бы обязательно заметил шутку и засмеялся.
Я спросила в лоб:
– Так Вы возьмете меня?
– С начальством не спорят, – последовал малоутешительный ответ.
Мне ездить к ним на Калужскую было очень далеко, от одного этого вариант Пикаева был для меня не самым подходящим, но я тоже не хотела спорить с начальством и промолчала и тут и там.
Мы отправились в первый отдел относить мой допуск. Там было еще холоднее, чем в вестибюле.
– Вы хоть бы посодействовали, чтобы скорее затопили, – сказал Пикаев начальнику группы режима (проку с вас никакого, звучало подстрочно, хоть бы в этом помогли). – Посмотрите, женщина (это я) приехала из другого института, так с непривычки так замерзла, что у нее губы посинели.
Тут чиновник оторвался от писания и впервые глянул и на меня, а не только на мою справку.
– Подумаешь, пусть помадой покрасит, – ответил он.
С этим я и уехала, передав Пикаеву свои результаты, полученные с Геной.
На следующий мой приезд я прошла в комнату знакомиться с народом, и спросила мнение Пикаева о моей работе.
– А что, нужно измерить константы и писать диссертацию, – последовал ответ. Я и начала измерять константы скорости реакций промежуточных продуктов радиолиза матрицы с моими веществами, вот как это называлось.
Компьютер подчеркнул мне красным слово радиолиз. Он прав, не будем углубляться в эту тему, она для узкого круга.
К нам приехал Сашка Ярош расписать пулю, мы сидели в отдельной комнате, закрыв двери, а мои дети паслись где-то в двух других.
Вдруг раздался топот, как будто стадо бизонов летело по коридору.
Дверь распахнулась. В комнату влетела Катя. Прошмыгнула мимо нас, и бросилась на софу, в угол, спасаясь от мчавшегося за ней с криком диких индейцев брата.
Сережка
