который поднёс Чурдомыжскому чай.
– Скорей бы уж, – сказал Володя Регине Анатольевне. – Сегодня у нас обязательно должно получиться нечто необычайное. Сегодня очередь Анатолия Сигизмундовича начинать.
– Володя, – осторожно возразила Регина Анатольевна, – вы ведь столько раз уже пытались…
– Да, согласен, – сказал Володя, наклонившись вперёд и нахмурив лоб. – Но сегодня сам Анатолий Сигизмундович…
Заметив на лице Регины Анатольевны оттенок недоверия, он снова покраснел и добавил:
– Неужели же вы думаете, что мы, семь интеллигентных неглупых людей, не в состоянии создать гениальное произведение искусства?
Регина Анатольевна загадочно улыбнулась, но бог знает, что она хотела сказать этой улыбкой.
Стукнула входная дверь, и в гостиную ввалился мужчина лет тридцати в расстёгнутом сюртуке и совершенно без галстука.
– Всем здрасьте, – сказал он и, пошатываясь, направился к столу.
У Валентина Алексеевны вытянулось лицо.
– Сергей Александрович! – воскликнула она. – Как же можно? Вы ужасно пьяны!
Хорошев с непонятной целью попытался протиснуться между Еленой и столом, но споткнулся и чуть не упал.
– Э, нет, – сказал он, оставив это занятие. – Обижаете. Я не пьян. Я только немного выпимши.
Сменив направление, он добрался-таки до кресла по левую руку от Чурдомыжского и плюхнулся на него, развалившись.
– Господин Хорошев! – поддержал Валентину Алексеевну Чурдомыжский. – Ce manqué de respect! От вас пахнет, как, простите, из дрянного трактира.
– Да кто же вас заставляет нюхать? – удивился Хорошев. – Я просто позволил себе немного расслабиться, что же в этом такого?
– О Боже! – воскликнула Валентина Алексеевна, сморщив нос. – Вы бы хоть ширинку свою застегнули!
– Я бы рад, – развёл руками Хорошев, – да, понимаете ли, все пуговицы отлетели по неосторожности. Приношу свои извинения за этот казус…
– Возьмите вот, прикройтесь, – Елена протянула Хорошеву маленькую подушечку. – Господа, будьте же благосклонны. У каждого ведь бывают дни, когда звёзды выстраиваются не лучшим образом.
– Вот именно, – поддакнул Хорошев и засунул подушечку себе под голову. – Не волнуйтесь. Я вполне способен… участвовать в вашем действе. И вести себя буду тихо. К тому же, как мне кажется, я даже не опоздал.
– Как же! – возмутилась Валентина Алексеевна. – Да ведь уже… Позвольте, господа, а где же, собственно, Анатолий Сигизмундович?
– Да, признаться, я не помню, чтобы раньше он хотя бы раз припозднился, – согласился Чурдомыжский. – Ведь он ужасно пунктуален, не правда ли, господин полковник?
– Так точно, – ответил полковник. – Всегда, как штык.
– Я начинаю тревожиться, господа, – Валентина Алексеевна оглядела всех обеспокоенным взглядом. – Уж не случилось ли чего? Мы же не можем начать без Анатолия Сигизмундовича?
– Конечно
