и обиженно уставилась на скатерть.
Неожиданно Женя переставил свой стул и сел рядом с ней.
– Посмотри на меня! – Их взгляды встретились. Его глаза, улыбка…. Оказались слишком близко. У Сони закружилась голова. – Мне нужно у тебя ещё кое-что спросить….
– Спрашивай, – Соня старалась смотреть не на него, а на скатерть, но это не спасало. Даже не видя его лица, она слишком явно ощущала его близость, отчего её начинало бросать то в жар, то в холод.
– У тебя ведь уже кто-то был? Ну, ты понимаешь… – он замялся.
Соня встревожилась: «Почему он спрашивает?! Я что, веду себя совсем как дура?» – и выпалила:
– Да, конечно!
И сразу испугалась: «А вдруг это не то, что он хотел услышать?»
Она готова была сказать что угодно, лишь бы он остался с ней.
– Прости за бестактность. Я всё понял. – Женя с облегчением выдохнул. – На кого ты учишься? – оживившись, Женя продолжил её расспрашивать.
– Я – скрипачка, – Соня разглядывала скатерть, заливаясь краской.
– Ух ты! Не ожидал! Наверное, мы и правда виделись с тобой на каком-нибудь концерте… – пододвинувшись ещё ближе, он слегка коснулся рукой её подбородка, повернув к себе её лицо. – Мы мало знакомы, но… – Второй рукой он дотронулся до её колена. Соня вздрогнула. Провёл рукой выше, легонько отодвинув подол чёрной вельветовой юбки, и остановился. Его горячая рука жгла её бедро, растягивая секунды в искажающую пространство бесконечность. Укрупняя, делая отчётливее каждую деталь. Вот она – картина на стене, висит немного криво, вот – смеющаяся, скидывающая у входа покрытый каплями мокрого снега оранжевый пуховик симпатичная девчонка…
Дыхание перехватило. Соне стало трудно дышать. Приятное волнение, теплящееся внизу живота, перерастало в ужас. Её стул скрипнул. Ударился о соседний. Упавшая вешалка лязгнула о кафельную плитку пола.
– М-мне нужно бежать… Я тороплюсь! – скинув с себя его руку, Соня выскочила из-за стола.
– Но мы ещё не допили чай…
– Потом. Я перезвоню! – накинув курточку, Соня выбежала на улицу.
Оттепель… Мокрый снег превратился в мелкий дождик, успокаивающе барабанящий по крышам. Талая вода мягким шуршанием лилась из сточных труб, пересекая тротуары. С удовольствием вдохнув влажный свежий воздух, она заторопилась к метро по перекосившейся, переливающейся в свете фонарей мостовой. Но, чем больше она приближалась к дому, тем больше в ней креп страх: «А что, если он больше не захочет меня видеть?» Нужен был совет друга.
Кристинина дверь с бряканьем открылась после третьего звонка.
– Ты что, спала? – спросила Соня.
– Нет, дремала под телек. Может, уберёшь руку со звонка?
– А «здравствуйте»?
– Добрый вечер, – Кристина выглядела более бледной и лохматой, чем обычно. Без макияжа её веснушчатое личико казалось совсем детским.
– По-моему, между нами всё кончено! –
