толку.
Улыбнувшись, он повернул к дому – отмывать следы своего позора, натоптал он по дому изрядно. Шутники. Второй раз он на эту удочку не попадётся.
Почти весь этот день он провёл в городе по поручению инициативного комитета. Его, человека в деревне нового, привлекли для очередной встречи с городскими чиновниками на предмет установки на центральной площади деревни памятника. Ветру. Главной их достопримечательности. Два года комитет бился за получение разрешения. А теперь, добившись, без конца согласовывал сам монумент, его конструкцию и внешний вид.
Новое утро принесло запах соснового леса. Спустившись в кухню, он застал собак мирно спящими под столом. Нарезав привезённый вчера из города пирог с капустой на троих, он снова побыстрее управился со своим куском и, допивая кофе, стал ждать собак. Те же явно не торопились уходить. Они сосредоточено доели, придирчиво оглядели и обнюхали свои тарелки, подвинули их, тщательно вылизанные, к его ногам, потом, как обычно, помахали ему хвостами и вышли из дома. Он вышел следом. Дойдя до калитки, собаки снова остановились. Остановился и он и, опершись о калитку, стал смотреть, что они предпримут. Собаки переглянулись и, поскольку он так и стоял за калиткой, собрались продолжить свой путь. И уже повернулись было к нему хвостами, но тут он вышел на дорожку. Удостоверившись, таким образом, что он всё-таки решил идти за ними и дальше, собаки сели. Яснее выразиться было бы трудно. Он ход оценил и вернулся в дом. Ему явно не разрешили идти.
Он потратил день на размышления о том, что ему следует делать дальше. И в конце концов решил завтра попробовать снова.
Следующим утром собаки вели себя как обычно, ничем не выдавая своих чувств и соображений по поводу вчерашнего. Втроём они позавтракали омлетом, он выпил кофе. Собаки вышли. И он вышел. Как и вчера, они дошли до дорожки и сели. Он решил последовать их примеру и тоже сел. Собаки смерили его долгим взглядом и отвернулись. Они действовали почти синхронно. Они разглядывали дорожку, смотрели по сторонам, с интересом нюхали сегодняшний ветер, принесший запах арбузов не ко времени. Умей они говорить, подумал он, это был бы чистой воды светский трёп. Так прошло минут десять. Тут собаки вдруг встали и направились на луг. Он тоже поднялся, разминая затёкшие ноги. Тогда большая обернулась и сурово посмотрела на него. Затем они продолжили путь. Ему снова не разрешили.
Он попинал ботинком камешки на дороге и пошёл к дому. Собаки, живущие в его доме, не разрешают ему пойти с ними. Хотя, по их мнению, подумал он вдруг, скорее уж, это он живёт в их доме. Непонятно, кстати, почему. Они его не приглашали. Хорошо хоть завтраком стал кормить и воду менять. Но ведёт себя нехорошо, вызывающе. Навязывается. Мда.
Чтобы как-то отвлечься от своего нового провала, он пошёл в деревенское кафе, где собирался местный инициативный комитет, полностью ли, частично ли
