дядь Гриш, забудь, – отмахнулся Славка.
– Оставь ее, Слава, – посоветовал крестный.
А крестник уж и заснул.
***
Пеструнов пробудился после обеда, мучимый жаждой. Выпив своего гостинца, он выбрался на улицу и застал дядю Гришу, который заталкивал в кузов небольшого грузовичка лавку. На земле стояли еще две. Крестник выскочил и подсобил дяде.
– Сам делал? Куда везешь?
– Угу, для церкви делал, туда и везу, – ответил Григорий. – Коли силы есть, поедешь со мной? Мне еще продуктов закупить, а там выгружать все это добро некому.
– Не вопрос, только подожди минуту.
Слава переодел футболку на белую, захватил куртку. Перстни всегда были при нем. Тяжелую обувь, недолго думая, сменил на кеды, предусмотрительно привезенные с собой.
Только у церкви, когда они с крестным все закупили, Пеструнов понял, что вот ему и придется зайти внутрь. Была-не была. Взяв лавку, он понес ее в храм. Где его и встретила, очевидно, та самая матушка Ольга, что умела быстро готовить. Она осмотрела Славу с ног до головы строгим взглядом. Пеструнов улыбался через силу – жутковато стало от ее пронизывающих глаз. Потом он воротился со следующей лавкой и с еще одной. А матушка не покидала своего наблюдательного поста.
– Что, боитесь, не только принесу, но и унесу чего-нибудь? – не удержался и сдерзил Слава.
– И в мыслях не было подозревать тебя в воровстве, юноша, – отозвалась та с достоинством. – А вот в невежестве твоем не ошиблась.
– Меня уже и кадилом обхаживали, и Сатаной обзывали, и вором – тоже, – сказал Слава едко. – А вы глядите так, словно намереваетесь сделать одно из трех.
– Каждый по себе судит, – развела руками матушка. – Но все происходит не без причины.
– Доброго дня, матушка, – в церковь вошел и Григорий.
Та благодушно кивнула ему и ушла.
– Ты ее удивил.
– Мягко сказано, – мрачно проговорил Слава, поглаживая себя за плечи.
Он хотел поскорее выйти, однако не сдержал любопытства и поднял голову, увидев прекрасные иконы, расписной потолок. Чувство тихого блаженства наполнило душу Славы. Когда Пеструнов засмотрелся на Иисуса, такая волна счастья накатила на него, что он надолго выпал из реальности.
Крестный тряс Славу за плечо, возвращая из грез.
– Слава, что с тобой? Ты плачешь?
Пеструнов провел пальцем по щекам. Он и вправду плакал. Но не от грусти.
– Все хорошо, – ответил Славка. – У нас все?
– Да, мне пора на работу возвращаться.
Они с Григорием вышли на улицу, где Слава вновь заметил Любу. Она разговаривала с двумя девочками помладше. Крестный оставил его, и Пеструнов незамедлительно приблизился к девчонкам.
– Привет, – с широкой улыбкой поздоровался он, вставая рядом и вальяжно опираясь о ворота.
Но Люба и не собиралась
