только в конце дня! Работая, невольно поджидая, как будто и замучались ждать этой минуты, когда буксир дотянет и себя, и баржи к посёлку Нелькан. Идти против течения, да ещё в пору быстрой воды, что запоминали наши москвичи, оказалось непростым делом. Поэтому все несколько раз за день от нетерпения втыкали топоры в пни и бегали на обрыв посмотреть, как приближался караван.
– Ну что же это он никак! Словно на месте стоит! – говорил в волнении Матвей.
– Как же не приближается: в прошлый раз у той скалы топтался, а сейчас где? Не приближается! Идёт. Ещё как идёт, – убеждал друга Анатолий.
Нет, конечно, буксир шёл, двигался, но медленно, как улитка. А вот к концу смены кто-то из рабочих, так же не выдержав, вышел на кручу и, увидев, что буксир уже пришёл и швартуется, с радостным смехом закричал:
– Пришли! Прозевали, он уже швартуется!
Радостный вопль в мгновение собрал всех, кто работал на базе, на берегу. Гаев и ещё кто-то из нетерпеливых спустились вниз. Толик и Матвей стояли вверху и смотрели, как увешанный тёмными кругами покрышек, с чёрными, совсем немного поднимающимися над водой бортами, трогательно скромных размеров буксир привязывали к берегу. Даже подумалось: а как это он, такой маленький, вообще мог с таким грузом, баржами на хвосте, справиться? Из его борта, посередине, из какой-то трубки всё время, как будто каким насосом выкачивали, летела струя воды. И весь он как-то так, как будто утробно дышал, очухиваясь от перенапряжения. Ближе к корме с буксира на берег был спущен трап.
– Толь, а эти наши, ну, в вагоне, дядя Жора – тоже на буксирах работают!
За буксиром на тросах стояли две, сверху глядя, как будто просто ржавые баржи. На рубке и спасательном круге было написано его имя – «Магний». Разглядывая буксирчик, ребята обсудили скромную капитанскую рубку с полосками дворников на стёклах. Было видно, что зимой буксир, и рубку, и спасательный круг совсем недавно красили, всё сверкало. Смотрели, как матросы, но не в тельняшках и в форме, а в обычной гражданской одежде, крепили канатами этот «Магний» к чему-то на берегу. «Магний» работал двигателями, чтобы устоять на месте. Точно так же привязали и баржи к берегу. Между буксиром и баржами от силы было метра три. Поэтому и буксир соединили трапом с баржей.
– Матвей, слушай, а что, если… давай на буксир сходим, – сказал Анатолий.
– А пустят? – спросил Матвей.
– А чего не пустить. В самолёте же пустили.
Немногим позже и с барж спустили сходни. Смотреть за всем этим было очень интересно. За работой наблюдал также кто-то на буксире, в капитанской фуражке.
– Боцман, наверное, – предположил Матвей. – Видишь, какой спокойный.
Боцман молча стоял на корме, поглядывал на всё, что делали матросы.
– Странно, в кино или в книжках боцман – это «три холеры, две чумы», а тут как в рот воды набрал, – сказал Анатолий.
Но тут к боцману из рубки вышел кто-то и в фуражке, более стройный и выше ростом. Как только бросили на баржу сходни, Гаев поднялся на переднюю баржу и по трапу прошёл на буксир, поздоровался с ними.
