как был вооружен десант?
– Как только нас формировать начали, в основном винтовки выдали, ППШ были. Потом выдали настоящие финки и десантный «кирзак» – на него все можно было повесить, кроме противогаза. Застегивались лямки, пояс – и на тебе все висит: и вещмешок, и толовые шашки. Выдали новые автоматы ППС, маленькие, удобные такие, компактные, с откидным прикладом. Минометы тоже с собой брали, но ими не пользовались, на случай, если бы обороняться пришлось, носили.
– Трофейным оружием не пользовались?
– Нет, в моем взводе никто не брал, нас свое оружие устраивало. Тем более что старались не шуметь, часовых тихо снимали. Потом места скопления немцев, склады их забрасывали гранатами и толовыми шашками, вагоны взрывали. Нам, по приказу Сталина, нельзя было вступать в затяжные бои. За сутки могли 60–70 км пройти. Наша цель была – побольше шороху, чтобы небо горело. А потом ночью перешли через передовую, небольшими группами, кто как мог прорывался. У меня во взводе никто не погиб и ранен тоже не был. Старались так задания выполнять, чтобы поменьше было потерь.
– Какое было настроение в войсках, сохранялась уверенность, что мы все равно победим?
– Капитально уверены были, даже когда наши части отступали. Все равно знали, что победим. После разгрома немцев под Москвой в нашей армии и у нас, я в станице еще был, дух поднялся очень сильно. Зимушка-зима нам очень помогла.
– Какое у вас было впечатление от первого боя?
– Да как на маневрах, у нас учения постоянно, приближенные к боевым. Тут только немцы были.
– Сколько раз вас забрасывали в тыл немцам?
– Один раз, сразу после орловско-курской битвы, а так нас старались беречь, мы же последний рубеж обороны были. В той операции, в середине августа, нас ночью выбросили на самолете «Дуглас», по-нашему Ли-2. Не знаю, сколько нас выбросили, всю бригаду или только батальон, нам ведь такие сведения не положено было знать. Забросили куда-то в Вяземский район, там мы, как я говорил, полторы недели провели. Мой взвод действовал в составе своей шестой роты. Сначала станцию, на которой эшелоны немецкие, подорвали с помощью толовых шашек, у нас у каждого такие шашки были, гранаты-то послабее будут, а шашка рванет так рванет. Сталинские бандиты! Потом в леса ушли. Мы, как лисицы, действовали – тихо-тихо, чтобы не слышал никто, только взрывы потом все видели. Мы как партизаны были, так же вели себя – больше шороху по тылам. После станции склад боеприпасов в каком-то селе еще рванули, но тут уже немцы сильно насели, и мы к своим прорываться стали. Уходили тоже ротой, подошли к передовой тихо, немцы ведь и ночью стрелять любили, особенно из пулеметов, ракеты постоянно пускали. Мы где-то часа в два-три подобрались к траншеям, по пути часовых снимали. Через немецкие траншеи перемахнули, а наши уже знали, что мы идем, даже разведку нам навстречу, в нейтральную полосу, высылали. Там как-то командиры связывались, я не знаю как. Вообще у десантников основная задача была взять «языков» большого
