отсчёта.
– Начни с переезда.
– Переезда? – вскинулся Денис. – Какого ещё переезда?
При слове «переезд» его выворачивало.
– Воспользуйся услугами такси.
– Так куда ехать-то? – напирал Денис, ощущая новый прилив негодования: Пифагор вечно что-то недоговаривает.
– Таксист знает, куда вас отвезти, поездку я забронировал заранее, – ответил тот сухо. – Как только ты соберёшь легион, такси будет наготове. И не беспокойся, я сам оплатил его услуги.
– Вы?
– Я.
– Ну, надо же, – хмыкнул Денис. – Неужели у вас есть правда, которой вы расплатились с покойником?
– Каждый о чём-то молчит, – ответил Пифагор, затем поднялся: явно собрался уходить (ну, наконец-то). Постоял с минуту. И продолжил беседу уже совсем другим тоном. Высокомерным, поучительным: – Ты знаешь, что твоя любимая тень тоже кое о чём молчит? Догадываешься ли ты, почему она выбрала тебя, такого самонадеянного и упёртого, когда могла бы найти более сговорчивого нумерата? Она доверяет тебе. Ты ей не только нужен, ты ей… хм… нравишься. Она восхищена.
– Что-то я не заметил, – фыркнул Денис. – Только проблемы от неё. Лезет, куда не надо.
Правая рука внезапно сжалась в кулак и двинула собственного хозяина в живот, в район солнечного сплетения. Причём коротко, сильно и точно, как бьют боксёры. Воздух вылетел из лёгких.
– Вот видите, что она себе позволяет? Гадина редкостная… – просипел Денис, согнувшись.
– Я говорил, что мне всё равно, как ты будешь справляться с проделками тени, – покачал головой Пифагор. – Найди для Сампи помощника Консула и сделай всё так, как нами задумано.
– Я сделаю так, как задумано мной. – Денис тоже поднялся со скамьи, потирая пострадавший живот.
– Ты уже успел что-то задумать? – покосился на него старик.
– У меня есть одна идея.
– О, мне нравится твой настрой, – улыбнулся Пифагор.
– Вы же не знаете, о чём я подумал.
На это старик лишь улыбнулся ещё шире. Гангстерская шляпа осклабилась вместе с пожилым хозяином. Порой Денису казалось, что она живая.
– Счастливой борьбы за равновесие, нумерат. Мы будем следить за тобой по метке.
– Да что б вас… – Денис не успел договорить.
Фраза оборвалась на звуке «с», превращаясь в короткое, но пронзительное «а-а-а».
Яркий солнечный свет резанул, как ножом. Денис зажмурился, но через секунду уже распахнул глаза. Нахлынуло чувство невесомости и тошноты одновременно…
…он продолжал падать с балкона. В желудок словно забросили сигнальную ракету, еще секунда – и внутри всё вспыхнет ярко-красным фейерверком, окропит серые кирпичные стены многоэтажки и лобовые стёкла автомобилей внизу.
Сердце обмерло, перестав рвать грудь. Вернулся страх. Звериный какой-то, нечеловечий, рождённый инстинктом самосохранения.
