а потом – прямиком к Консулу.
Рыжеволосая продолжала пялиться, её «безобидный» взгляд пробирал до всех без исключения нервных окончаний.
Ну, что ж. Начнём.
Клим молнией подскочил к твари, точным движением правой руки оттянул вверх её подбородок, даже опомниться не успела, а левой прицелился в белую тонкую шею. Иглы пошли вперёд (сейчас опять испачкается багряной слизью, и одежду придётся выбрасывать).
Но тут спину обожгло жаром.
От неожиданности и слепящей боли Клим выгнулся, аж позвоночник хрустнул. Осознав, что кто-то двинул его по спине, он отшатнулся в сторону. Из темноты на него снова обрушились удары, один за другим. Чья-то бейсбольная бита опускалась и поднималась, мелькала в свете фонаря, как маятник, туда-сюда. Сначала попали по плечу, следом чуть череп не разнесли.
Нападающий – высокий, в толстовке с капюшоном, натренированный, хлещет и хлещет, не разбирая, на кого покушается.
Клим резко присел и ударил парня ногой чуть ниже коленной чашечки. Сильно ударил, прицельно. Тот взвыл, поджал ногу и ухнул на асфальт, отбросив биту. Неожиданно к стонущему парню бросилась рыжеволосая.
Клим опешил: она что, ему сочувствует? Она же аморф. Ей не до этого должно быть.
– Кит, Кит… – забормотала та. Вполне нормальным человеческим голосом. Приятным даже.
– Кошка, ты как? – спросили с пола. Тоже вполне нормальным голосом.
Клим щурился, оглядывая то одного, то другого непрошеного гостя. Кит, Кошка – ну и имена у них. Он продолжал молчать. И наблюдать.
Наконец, парень поднялся, потирая ушибленную голень, попытался наступить на ногу, опять застонал и замер, как цапля.
– Больно? – спросила его рыжеволосая (будто три секунды назад не была аморфом и наивно полагала, что все разом забыли тот неприятный момент).
– Заживёт, – пропыхтел парень, косясь на обидчика.
Девчонка обернулась на Клима.
– Скотина. – Сказала так, будто в лицо ядом пульнула. – Ты моего брата чуть инвалидом не сделал.
Тут уж Клим молчать не стал.
– Ты ж его сама с балкона скинула.
– Мы на первом этаже живём, – ответил за девушку парень. – Повезло мне.
Кажется, на Клима он нападать не собирался, но добродушным тоже не выглядел. Весь поджался, подсобрался, хоть и на одной ноге стоял. Капюшон слетел с его головы, взъерошив белобрысую макушку, взгляд наполнился презрением и решимостью.
От такого переростка можно ждать, чего угодно: высокий, на голову выше Клима, да ещё и с битой. Причём использовал её он как-то нестандартно, будто шпагой размахивал. От того Клим и не сообразил сначала, как отбиваться. Первый раз на него «мушкетёры» нападают.
– Ты к моей сестре зачем полез? – В голосе парня засквозила угроза и неприязнь. Брезгливость даже. Он, вероятно, считал, что Клим помышляет чего недоброе с его сестрой совершить.
Да
