style="font-size:15px;"> – Э-э-э… нет, наверное.
– А почему?
– Я… э-э-э… черт. Не умею я говорить о таких вещах.
– Я заметила. Но почему? Ты же вроде писатель.
– Вот именно, писатель. Я мог бы пойти домой и написать о том, почему у меня никогда не было девушки, и это был бы крутой рассказ. Но вслух совсем не как на бумаге. Устный рассказчик из меня неважный.
– Значит, ты без черновика не можешь? Все фильтруешь, да?
– «Не могу без черновика» звучит тоскливо, но да, пожалуй, ты права.
– Отстой. Когда все пропускаешь через фильтр, теряются живость, правда о том, кто ты есть на самом деле.
– Ну да, наверное, если тебе нужна правда. Но мне трудно донести то, что я хочу сказать, если не запишу это на бумаге.
– А может, попробуешь?
– Как?
– А вот так. Прямо сейчас покажи мне неотредактированный черновик на тему «Почему у меня никогда не было девушки». Чтобы все как на духу.
– Потому что… да много всяких «потому что». Потому что мне семнадцать. Потому что я не против одиночества. Мне оно даже нравится. Вокруг все мучаются, треплют себе нервы и портят жизнь отношениями, и меня это никогда не прельщало. Хочу, чтобы у меня было как у моих предков. Крышесносная любовь.
– Ты понимаешь, сколько всего классного проходит мимо из-за твоих этих заморочек, да? Ты же не знаешь, снесет ли тебе крышу или нет, пока не попробуешь.
– Ну да. То есть… наверное.
– Хорошо хоть, ты это понимаешь. Нормальный черновик, кстати. Теперь можешь отредактировать свой ответ и представить его еще и в письменной форме, если почувствуешь необходимость.
– Непременно. В ближайшие дни пришлю законченное эссе.
– Так, Генри Пейдж, я задала тебе три вопроса. Волшебное число. Теперь твоя очередь.
– А о чем я должен тебя спросить?
– Не спрашивай, о чем спросить, – так смысл игры теряется. Спроси о том, что тебе интересно.
– Что случилось с твоей ногой?
Грейс повернулась ко мне. Нас разделяло всего несколько сантиметров. Я чувствовал на губах ее теплое дыхание.
– Это совсем неинтересная история.
– Почему?
– Потому что ответ никак не характеризует меня как человека. Я вот задаю тебе глубокие вопросы: какой твой любимый цвет, песня, почему ты одинок. А ты спрашиваешь о том, что больше всего бросается в глаза.
– Могу спросить еще что-нибудь.
Грейс посмотрела на звезды.
– Три месяца назад я попала в аварию. В ужасную аварию. Машина семь раз перевернулась. Я месяц пролежала в больнице, мне вставили металлические штыри, делали пересадку кожи. Неделю я пролежала почти без сознания, хотела умереть, лишь бы не чувствовать боль. Потом стало лучше. Научилась заново ходить. У меня ужасные шрамы. Нет, я тебе их не покажу. Достаточно информации?
– Жесть.
