отдыхал на своём ложе после плотного ужина, ломая голову, как бы ему повидаться с возлюбленной. Послать ей записку? Но он был уверен, что это ни к чему не приведёт. Гюльфем ни разу не ответила на письма, которые он писал ей, выражая свою любовь. Может быть, они напугали её своей пылкостью? Она так тиха, робка и застенчива. Но как он узнает, в этом ли дело или в чём-то ещё, пока не встретится с ней?
– Я найду способ увидеться с этой глупышкой, – пробормотал он, поворачиваясь на другой бок. – Ей придётся мне объяснить, почему она, обнадёжив меня своим появлением на заставе, теперь строит из себя неприступную добродетель.
Его веки отяжелели, и царевич сам не заметил, как погрузился в сон. Ему привиделся юноша в чёрном плаще, похожий на него, как схожи две капли воды. Он стоял на самом краю глубокой пропасти, простирая над ней руки и вещая замогильным голосом:
– Моя жена должна умереть. В ней корень всех моих бед. Я хочу стать свободным, богатым и счастливым. Война для этого слишком долгий и тернистый путь. Есть способ проще и надёжнее. Когда моя жена умрёт, я стану магараджей Голконды и женюсь на Гюльфем.
Едва он умолк, как из бездны поднялся плотный чёрный туман, мало-помалу принявший очертания человеческой фигуры. Стоявший на краю пропасти юноша в ужасе замер, когда она заговорила с ним; при каждом слове из пасти её, шириной в печную дверцу, вырывались языки огня.
– Человече, – гремел демонический голос, – если ты не боишься ада, прими любовь этой женщины, сокруши её ответной любовью! Она умрёт счастливой, а ты получишь всё, о чём мечтаешь: свободу, богатство и возлюбленную.
– Ваше высочество, – позвал кто-то, и кошмар сразу рассеялся, оставив в памяти неприятный осадок.
Открыв глаза, Сарнияр увидел Гюльфем, стоявшую в изножье кровати с серебряным кувшином в руках.
– Простите, что перебила ваш сон, – пролепетала она.
– Ты пришла как раз вовремя, – заверил царевич, поднимаясь с постели, – и своим появлением спасла меня от адского огня. Я уже готов был поддаться демону, искушавшему меня…
Сарнияр хотел обнять её, но она выставила вперёд кувшин, заслоняясь им, как щитом.
– Я пришла по поручению госпожи, – проговорила Гюльфем, опуская глаза под его пронизывающим взглядом.
– Я так и думал, – разочарованно протянул он. – Наверное, глупо было надеяться, что ты придёшь ко мне по своей воле. Даже если я пошлю тебе тысячу записок. Сколько писем я писал тебе – притом, что не силён в эпистолярном искусстве – но ты ни разу не удостоила меня ответом.
Гюльфем пропустила мимо ушей его упрёк.
– До нас дошла весть о вашем ранении, – сообщила она. – Госпожа прислала отвар, который поможет вам одолеть духовную и телесную слабость.
Сарнияр горько усмехнулся.
– Как это мило со стороны Лейлы – заботиться о человеке, который является её мужем лишь номинально. Только вряд ли её отвар поможет мне.
– Почему? – наивно спросила Гюльфем.
– Потому
