голубыми глазами. Мама всегда восхищалась нашим цветом глаз и говорила, что нас поцеловало само небо.
На глазах наша схожесть с братом заканчивалась. Его волосы были намного темнее моих пшеничных, а лицо всегда выглядело юным, в отличие от моего строгого. Даже борода, которую он сейчас отпустил, не слишком прибавила брутальности. Из-за этого студенты не воспринимали его всерьез и относились как к старому другу. Рокко преподавал юридическое право в университете, и в жизни часто применял свои дидактические замашки. Это меня больше всего в нем раздражало.
Его компания, действительно, оказала благотворное влияние и прогнала мой траур. Закончив свою альтруистическую миссию, Рокко собирался вернуться домой, но тут услышал мои рассуждения о мести. Брат заявил, что это безумие, и я должна убить зародыш таких мыслей, пока он не успел созреть. Но, как видите, все оказалось тщетным, и желание осуществить вандетту теперь бурлило во мне так сильно, что, казалось, обжигало изнутри.
Рокко остался, чтобы не допустить осуществления безумной затеи, но мне удалось его обхитрить. Я сказала, что вернулась на прежнюю работу, сама же отправилась на собеседование. Сейчас, вернувшись домой, должна продолжать врать и постараться не выдать себя под пристальным взглядом брата.
Мужчина читал, устроившись в кресле, когда я пришла. Он сразу же отложил книгу в сторону и поднялся.
‒ Привет, поночка, ‒ поприветствовал Рокко меня детским прозвищем. Мама всегда завязывала мне розовый бант, из-за чего я была похожа на Поночку из мультфильма «Утиные истории», ‒ как прошел день?
‒ Все хорошо, осмотрела один старинный особняк, принадлежащий аристократическому роду, ‒ рассказала я полуправду, это даже и враньем считать нельзя. Если продолжу в том же духе, совесть останется чиста. Обманывать любимого брата мне не очень нравилось.
‒ Я думал, аристократы ревностно относятся к семейным поместьям. Почему решили его продать? – тон мужчины стал более подозрительным.
‒ Обанкротились, избалованные наследники прокутили целое состояние, ‒ сказала я и, возможно, это тоже недалеко от правды, ‒ что сегодня на ужин?
Рокко обожал готовить, особенно итальянскую кухню. Я была не слишком сильна в кулинарии, этим в нашей семье занимался Стивен, и после его смерти даже забыла, что такое нормальная еда. Брат излечил мой бедный желудок, но искалеченную душу пока не сумел.
‒ Цыпленок Парминьяна, ‒ торжественно объявил мужчина.
‒ Звучит, внушительно. И как это готовится? – спросила я и про себя облегченно вздохнула.
Разговоры о кулинарии всегда отвлекали брата от всего другого. Теперь можно было не переживать, что он начнет снова расспрашивать о рабочем дне.
Нежное куриное филе окончательно помогло мне расслабиться. После сытного ужина я мечтала только лечь в постель с очередным эротическим романом. Если еда успеет усвоиться быстро, еще и немного пошалить с пикантной игрушкой.
