– если, конечно, я его как следует об этом попрошу, а я это умею!
Сыграть на опережение? Нет ничего проще – даже не интересно!
Ну, вперёд! Погнали!
– Алло, Саша, ты мне нужна!
Она добрая. На этом и сыграем! Наивная, как шестнадцатилетняя девушка, под стать своему голосу.
– Да, – сразу отзывается она, – что я должна сделать? Ты же знаешь, как я тебя люблю!
Знаю, подумала я.
– Саша! Ты слышишь меня? – Она слышит: её дыхание становится громче и чаще.
– Саша, ты слышишь меня? – Она слышит, точно, но от приятного волнения не может ничего сказать: слишком волнуется.
Я специально повторяю её имя: нет ничего слаще, чем звук твоего имени из любимых уст. Самый сладкий голос получается, если добавить донникового мёда. Бедная Саша, попалась – ну как отнять конфетку у ребёнка; право слово, мне даже неудобно, что всё так просто! Я добавляю ещё мёда, хотя куда уж больше.
– Саша, – пою я, плавя донниковый мёд. Саша зашлась в немом удивлении: распробовала, наслаждается льющейся в её ухо сладостью цветущего луга. Саша слишком голодная, слишком падкая на любовь, и Женечка поддала ещё любви, ещё солнца и цветочного аромата.
– Саша, Саша, ты меня слышишь?
Саша, как сомнамбула, прижимает изо всех сил телефон к уху – так, что больно и жарко, так сильно она прижимает телефон, старенький филипс. Саша не может говорить, только дышит прерывисто. «Много мёда, – думает Женечка. – Убавить надо, а то она прямо сейчас от сладости умрёт». Мёд из уха течёт в горло тёплым и вязким комком – вот Саша и не может говорить. Женечка добавляет в свой голос родниковой воды, и он становится чище, холоднее.
– Саша, приходи к нам во двор музея: завтра у нас выставка антиквариата и винтажа на открытом воздухе. Кроме того, ты сможешь поучаствовать в моём проекте – сфотографируешься у лучшего фотографа Москвы.
Про антиквариат я сказала специально: Саша старается быть благодарной. Женечка мысленно видела, как обеспокоенная Саша ходит по квартире в поисках достойного подарка для неё, Женечки, – антиквариат подойдёт. «Ставлю галочку: подарок будет. Завтра я попробую обрести второй ингредиент – денежный долг мне: мы сходим в кафе, после разговора со мной её ещё долго будет тянуть на сладенькое; в попытке повторить ощущения от моего голоса она, расслабленная и счастливая, не рассчитает деньги, наберёт сладостей, я ей любезно одолжу, и через две недели на её день рождения я сделаю то, что должна. Опережу её. Только бы она ничего не заметила!» – думает Женечка.
Два дня до середины августа. Почему она мне не звонит? Пора.
Женечка смотрит на айфон, будто под её взглядом он сам пошлёт вызов Саше. Пора уже. Уже пора. Почерневшее солнце в окне Женечкиного пентхауса неподвижно зависло в самой высокой точке. Заснуло оно, что ли? Или умерло?
Звонок. Беру трубку.
– Да, слушаю. Кто это?
Я,
