style="font-size:15px;"> – Здравствуйте, – сказал он мне, вставая на место лейтенанта, который чуть отступил назад. – Я – Петр Константинович, начальник поезда. Вячеслав Павлович просил оказывать вам содействие. Я уже было приходил, но вы спали…
Мне показалось, что даже колёса стали стучать чуть тише. Всё купе сидело или, в случае полицейского, стояло с лицами чиновников из финальной сцены комедии «Ревизор». Глядя на лейтенанта, я подумал, что теперь наступила его очередь притворяться умывальником.
– К сожалению, – продолжил начальник поезда, – все купе в штабном вагоне уже заняты, и нет никакой возможности вас разместить там. Дело в том, что в Москву возвращается большая комиссия из управления по эксплуатации регионов. Нам пришлось даже освободить купе полиции: там едет зять мэра Калининграда с любовницей.
Похоже, гроза миновала.
– Ничего страшного, – ответил я. – Нет необходимости беспокоить эксплуататоров. Я прекрасно доеду здесь.
Хорошо. Как у вас, всё благополучно? Что-либо требуется?
– В принципе, всё нормально, – сказал я. – Только вот документы проверяют. Тут возникло недоразумение, будто мы политикой занимаемся. Это совершенно не так…
– Выборочная проверка безопасности, – сказал начальник поезда, решительно рубанув воздух ладонью. – Я думаю, что здесь всё в полном порядке, не так ли, лейтенант? Сейчас очень сложное и ответственное время, когда все мы должны быть бдительными. В поезде могут быть агенты зарубежного влияния, поэтому для обеспечения должной безопасности движения нам приходится принимать все возможные меры. Если вам что-то потребуется, то обращайтесь сразу ко мне. Лейтенант, пойдёмте.
Люди в форме удалились, оставив весь плацкартный вагон в гробовом молчании. Раздался гудок тепловоза и поезд начал сбавлять ход. Мы прибыли на станцию Гудогай, оставив Литву позади.
Молодечно
Сохнут волосы, метёт метла,
В кобуре мороза пистолет тепла.
У дешёвой пищи запоздалый вкус,
Я забыл вмешаться и спросить «зачем?».
Октябрьские сумерки готовились уступить место ноябрьской ночи. Все облака остались позади, над Калининградом. Абсолютно безоблачное небо превратилось в один большой цветной переход от персиковых красок западной зари до насыщенно-синего востока, где уже светились звёзды. По небу, жалобно крича, пролетела незнакомая мне птица.
Я спустился вслед за Катериной на перрон, вымощенный декоративными плитками, и огляделся. Вслед за мной вышла Светлана. На улице уже было весьма прохладно.
– Я не знаю, кто ты, – сказала Катя, глядя прямо на меня, – но большое тебе спасибо.
– Не за что, – сказал я. – Если честно, я сам не знаю, кто я, но давайте пойдём куда-нибудь подальше отсюда.
– Хорошая мысль, –
