не продавать, посмотрим, как они заговорят, когда им будет нечего есть. Вот скажи мне, что они будут делать, если мы прекратим им продавать наш хлеб?
– Как мы видим, – обстоятельно ответил вурдалак, – правительства западных стран, держа свои народы в качестве заложников, предпочитают не задаваться этим вопросом!
– Европа уважает только силу, – согласился с ним татуированный ведущий, почёсывая у себя под мышкой. – Эмбарго им надо объявить: без хлеба-то не сильно пальцы погнёшь.
– А я напомню, что Россия продолжает экспортировать зерно в Европу только из соображений гуманизма, – сказал вурдалак. – Кто позаботится о несчастных европейских гражданах, когда их собственные правительства превратились в филиалы Госдепа? Никто, кроме нас и нашего августейшего президента.
– Так это… – перебил его татуированный ведущий, понюхав свои пальцы. – Сейчас же октябрь.
– Неважно, – мягко, но уверенно сказал вурдалак. – Октябрь сейчас или ноябрь, наш президент всё равно августейший.
– Правда? Ну, круто, что. Так о чём это я? Главное – это себя поставить. Вот Россия правильно себя ведёт. Мы весь мир, в натуре, зерном кормим! Вам не нравится то, что мы проводим эту… как её… суверенную политику? Тогда будете голодать!
Вурдалак было хотел что-то сказать, но татуированный ведущий продолжал.
– У меня тут был случай. Я переехал в новую квартиру, ну, пригласил на новоселье кентов, с которыми отмотал на уборке свеклы целый год. Ко мне в два ночи приходит сосед, говорит, мы слишком шумим. Ну, я ему и говорю: фраерок, я пропагандист с Центрального телевидения, меня вся страна знает, а ты кто вообще такой по жизни, чтобы мне тут такие предъявы кидать?..
– …казалось бы, при чём здесь Украина?.. – наконец, сказал вурдалак.
– Да заткнись ты со своей Украиной, достал уже…
К буфетной стойке чуть шатающейся походкой подошёл парень лет двадцати пяти. Он был одет в удивительную одежду. Светло-зелёная плотная рубашка с двумя погонами неизвестного мне образца украшалась богатейшей расшивкой с растительными узорами. Наверное, именно так выглядел бы золотой фонтан дружбы народов на ВДНХ, оживи он и превратись в человека. На рубашке повсюду виднелись вышитые жёлтыми нитками пухлые снопы пшеницы, увитые лентами. Рукава оплели узоры из ржи. На груди незнакомца сверкали четыре медали с абстрактными рисунками злаков; чуть выше, в районе левой ключицы располагался детально вышитый силуэт комбайна. Казалось, что по вагону-ресторану прошёл верховный жрец бога плодородия.
– Дайте гречку, – проникновенно сказал он буфетчице, изучив меню.
– …и как нам сегодня стало известно, – продолжал в телевизоре вурдалак, – президент Кореи Пан Ки Хой выступил в ООН с отвратительной русофобской речью о необходимости усиления персональных санкций против высшего руководства России и, в частности, против нашего августейшего господина
