развитая теория умной молитвы, множество обрядовых мелочей… Что в этом нового? Даже обычай жертвовать на нужды прихода десятину не вызвал подозрений: древняя базилика требовала дорогостоящего ремонта, и таковой периодически производился. Непривычным казалось полное отсутствие какой-нибудь общественной активности, но настоятель объяснял это необходимостью сосредоточения на внутренней жизни…
Очень насмешил всех пожилой монах, которого Лежнев в ту роковую ночь выставил на улицу «на страже», приказав сразу бежать к нему, если увидит что-то подозрительное.
– Но ведь я же не виноват? – восклицал инок испуганно, заискивающе заглядывая в лицо астиномам. – Я и глазом моргнуть не успел, как ваши ребята прибежали. Я же не знал, не выполнил послушания, глупая моя голова…
Старца по кличке Всебед, по окончательном выяснении его личности, отправили в Дечанский монастырь – ближайший к месту его рождения.
– Там, по крайней мере, уж точно никому не будут нужны твои духовные советы! – сердито напутствовал его отец Феодор.
Кто действительно поразил всех расследовавших дело, так это Екатерина – свечница храма и по совместительству староста одной из двадцаток. Эта была рыхлая немолодая дама с выпуклым лбом, бегающими глазками и сердитой складкой вокруг губ.
– Скажите, – спросил ее следователь, – вот вы скребком расцарапали астиному всё лицо. Вы полагаете, это нормально, по-христиански?
– Ой, я не знаю, ничего не могу сказать, – бойко ответила женщина, – нас так благословил духовник.
– А вы не хотите встретиться с раненым астиномом?
– Ой, нет, что вы, что вы! – Екатерина замахала руками. – Я не хочу, я не знаю, я… не могу!
– Но вы не видите в своем поступке ничего ненормального?
– Знаете, отец Андрей наш говорит, что в церкви нормальных вообще нет.
– Это в каком же смысле?
– Не знаю. Он говорит, что все мы немножко психи, у каждого своя болезнь. Ну, и в том еще смысле, что мы все должны быть юродивыми Бога ради, должны отказаться от умствований.
– А вы уверены, что в данном случае отказываетесь от умствований именно ради Бога? Не ради отца Андрея, который, так или иначе, виновен в гибели двух человек?
– Не знаю. Не он же их убил! И потом, вы сами ничего про нашего отца не знаете, а он великий человек, на самом деле!
– Я, возможно, и не знаю, – следователь начал сердиться, – но вижу, что вы до сих пор находитесь у него в полном рабстве и рабской зависимости.
– Да-да, это очень хорошо! – с жаром заговорила женщина. – Он ведь мой духовник! Он и сам говорил, что священник должен быть вместо Христа на земле, что так мы показываем Богу, что мы Его рабы! Так и надо! И еще он говорил, что, если ты по-настоящему
