прорезали город, начинаясь в одних нищих окраинных районах и достигая других, столь же нищих. Хотя, в общем-то, теперь почти все районы города были нищими, даже центр, где красивым по-прежнему выглядел только древний темный собор.
Спайк перепрыгнул низкий турникет и остановился у ведущей на платформу лестницы. Карл глянул на дремлющую в своей будке пожилую смотрительницу и бросил в специальную щель медный жетон, сухо звякнувший в недрах допотопного механизма. Платформа продувалась; дождь усиливался. Карл спрятал нос под воротник и ссутулился. Голова немного кружилась от бессонной ночи и плохого алкоголя, который не стоило пить. Карл на пару секунд опустил веки, а вновь открыв глаза, неожиданно увидел, как далеко впереди, за открытой станцией, по дороге несется черный автомобиль на огромных красных колесах.
Озноб прошел. Карла бросило в жар.
Такая машина – неуклюжая, но мощная, собранная из деталей других, как монстр Франкенштейна из разных трупов, – была на его памяти одна. Она принадлежала убийцам-охотникам, Котам. Карл нахмурился: возвращение этих двоих не сулило ничего хорошего никому, а особенно «крысятам». Об этом точно нужно было предупредить Рихарда: Джина и Леон Кац стояли в его списке врагов на втором месте.
Машина скрылась, глухое гудение сообщило о прибытии поезда. Карл, придержав Спайка за ошейник, вошел в вагон и, опустившись на сиденье, повернулся к мокрому окну. Некоторое время он смотрел на дома, потом откинулся на спинку, вытянул ноги и прикрыл глаза. Краем уха он услышал недовольное ворчание, а потом звук, будто что-то тяжелое упало на что-то мягкое: пес запрыгнул на поролоновое сидение и улегся, царапая обивку лапами. К счастью, в вагоне больше не было людей, и никто не стал возмущаться. Хотя желание возмущаться обычно исчезало, стоило взглянуть на форменное пальто Карла. Полиция города была полумертвой, да. Но как и всего, тронутого смертью, но почему-то не похороненного, ее опасались.
Глаза слипались, и, как Карл ни старался, бодрствовать не получалось. Он ощутил, что подбородок клонится вниз, и вовремя подхватил очки. Мелькнула мысль: Рихард был бы рад, если бы они разбились, они его раздражали. Комиссару было известно, что Карл неплохо видит без них. Но для того чтобы попасть в дальнюю цель, зрение было недостаточно острым, а стрельба могла понадобиться в любой момент. А Рихард просто придирался ко всему. Карл нахмурился и начал тереть пальцами виски. Тень Ланна всегда появлялась рядом, когда что-то не клеилось. И, может, лучше тень, чем одиночество?
Карл не заметил, как в динамике объявили нужную станцию. Он шлепнул по загривку Спайка, вышел из вагона, спустился с платформы и пошел по улице. Пес трусил рядом, постоянно забегая вперед и бесцеремонно обнюхивая редких прохожих. Возле подъезда он остановился и, задрав морду, стал наблюдать, как Карл набирает код. Спайк всегда так делал – порой казалось, что пес пытается запомнить цифры.
В подъезде кто-то вновь вывернул лампочки. Карл поднялся на этаж, ощупью открыл дверь и
