киоск, светофор, машины гудят на него, кто-то дал по тормозам, два мужика на разноцветных санках тащат ржавую стиральную машину, горит иллюминация, снежинки в окне магазина, шантрапа с пивом у ларька. Здесь где-то, здесь. Он плохо помнил точное место. Где-то же здесь. Он сверлил глазами вокруг и не видел ее. Бросился обратно к светофору, посмотрел за угол. Какие-то люди, девушки, но ее нет. Может, в магазине? Забежал. У прилавка старушка запихивает в пакет буханку хлеба. Рванулся обратно. Пробежал вперед шагов пятьдесят. Нету. Да что ж это! Переводя дыхание, он обернулся к остановке. Вдали, высовываясь из-за машин, растворялся квадратный автобус.
* * *
– Навели мы с тобой шороху! – развязано улыбаясь, встретил в редакции Савельич. Он сиял хорошим настроением.
– Что такое? – хмуро скинул пальто Андрей.
– Утром делегация из мэрии, вся честная компания, – Савельич показал на стол. Там стоял только распечатанный кофейный сервиз. – Выпили, закусили, выборы обсудили. Говорят, и правда, мэра снимут.
– А вместо?
– Потом узнаешь, – Савельич сделал лицо осведомителя. – Ну, я им вдогонку – мы как раз скандальчик затеваем ко Дню печати. И про шахту твою рассказал. Как там дела, кстати?
– Всем бы головы поснимать.
– Всё точно, значит. Как им рассказал, зашептались чего-то, звонить куда-то стали. Друг наш дорогой, Добрынин, совсем огорчился – что ж вы, говорит, творите, косолапые? За это же депутаты в первую очередь получат. После мэра, конечно. Я ему – да что ты? Первый раз что ли? А он меня к окошку отвел и за лацкан – ты, старый пентюх, не понимаешь, какой момент сейчас? Нашел хлопунца. Хорошо, в общем, посидели. Когда писать думаешь? – мастито кивнул Савельич.
– Начну сегодня, пока не остыло. Там проверять все нужно – с очередями на жилье выяснять. Есть мнение, про них просто забыли.
В редакции шумно: Женя с Настей крепили снежинки к окнам (она вышла с больничного их поздравить), Савельич ваял иллюминацию, негромко играла музыка. Повеселевшая Варвара Ивановна вернулась с пакетами из магазина и резала салат. Андрей смотрел на них, как через стекло, с улицы. Кто-то предложил открыть шампанское. Андрей пробовал сесть за статью, пытаясь успокоить голову после случая на остановке. Девушка из окна автобуса. Не привиделось ли ему? Нет же, он точно узнал. Близкое дыхание Катерины, заметенная остановка, мальчик с рисунком в руках смотрел на него и молчал, старик на темном снегу кричал и махал рукой, старушка, закутанная в покрывала, сжавшись, сидела на кровати и смотрела в стену.
– Андрей, тебя! – Настя стояла у телефона с трубкой в руках. Чуть запнувшись, она добавила. – Павел Петрович.
– Кто-кто? – подошел Андрей, глядя на Савельича. Заместитель редактора за четыре года работы в газете не звонил ему ни разу.
ВЬЮГА
– Тебя спрашивают. Женщина какая-то, – заспанный с утра охранник с проходной зевнул
