крупные дрова, она крепкими, короткими ударами рубила их и складывала у печи. Андрей схватился было помочь, но снова подумал, что глупо и лишне.
Старушка глянула на них, улыбнулась. Андрей сидел на табурете и неотрывно смотрел на мальчика и Катерину. В них он видел смелую силу, какую отвык встречать. В кричащих бабках с Рельсовой, соседках блокадницы, выпирало недовольство и гневность, в словах женщины с поселка Каменщиков слышалась глубокая справедливая обида. Андрей им сочувствовал, хотел помочь и тем с большим интересом наблюдал работу Катерины и мальчика, в которых не замечалось и следа гнева или обиды, и которые сами по себе как-то удивительно жили здесь, и тем страшнее это было.
Когда закончили, мальчик задернул занавеску с дровами, Катерина сунула в угол топор и повернулась с задорной и смущенной улыбкой.
Он стал прощаться:
– Спасибо вам.
– Ты аль собрался куды? – старушка наливала воду в чайник.
– Спасибо вам. Пойду я. Материал есть. Статья, правда, выйдет после праздников.
– Ну, постой, постой, ретивый! Отобедай с нами, не обидь хозяив. Куда ж голодной пойдешь!
– Да нет, ну что вы, – остаться, значит объедать этих людей, и это казалось преступным.
– Поешь, посиди с нами чуток! Да иди себе с миром.
Андрей растерялся.
– Мы накроем в пять минут, – Катерина ловко собирала к столу. – А ты, пыжик, – она глянула на малыша одним глазом, не отрываясь от дела, – покажи гостю рисунки.
Мальчик смело подошел, схватил Андрея за палец и потянул.
– Я покажу тебе.
Мальчик отодвинул занавеску, и они оказались в закутке, где на двух кроватках жил он с мамой. На детском столике вразброс лежали тетради, учебники и ворох цветных карандашных рисунков. Мальчик по одному брал раскрашенные листы и подавал Андрею. Это были простые несуразные детские рисунки. На одном рисунке два человека стояли рядом в широкой синей полосе посреди белого листа.
– Это что за полоса? – Андрей показал пальцем.
– Это река.
На другом – город, площадь среди домов. На площади человек, а вокруг люди.
– Что они делают? – нахмурился Андрей, вспоминая, будто где-то это видел.
– Слушают.
– А что он им говорит?
– Не знаю, – мальчик отвечал легко, без мысли, один за другим подавал ему рисунки. Почти на всех – люди. На последнем несколько человек поднимались по склону горы, а впереди них человек волочет по земле что-то длинное.
– Что он несет? – не мог разглядеть Андрей.
– Тяжелое, – мальчик выбежал в комнату, откуда их звали к столу.
Потом они сидели за пышным от тарелок, кастрюль и банок с соленьями столом, который отодвинули от окна, чтобы все поместились, и со вкусом ели душистую парящую картошку, хрустели огурцом, лоснящимся окорочком. После пили чадящий
