поработителей» и водрузить над «Свободным Кавказом» имперский штандарт Третьего рейха
Удивительное дело: но тут позиции официальной советской идеологии полностью совпадали с 90 % так называемых диссидентов. Некий Шрагин писал в своей самиздатовской статье: «Была ли Россия «жандармом Европы»? – А разве нет? Была ли она «тюрьмой народов» – у кого достанет совести это отрицать? Били ли ее непрерывно за отсталость и шапкозакидательство? – Факт»[73].
Различия в государственной и диссидентской оценках, конечно, существовали. Например, официальная советская историография никогда не называла «тюрьмой народов» СССР, в отличие от диссидентской литературы, которая не видела разницы между царскими сатрапами и большевиками.
Десятки лет такого воспитания и дали, как результат, тысячи упоминаний «тюрьмы народов» в современном Интернете, с одним существенным добавлением: теперь называть «тюрьмой народов» и СССР в том числе сделалось «идеологически» безопасно. И даже правильно. Кто виноват в том, что происходило в Чечне в 1990-е? Сами виноваты! Коммунисты и комиссары – в первую очередь. Притесняли малые народы, унижали, переселяли в вагонах-теплушках целые народы в Сибирь и Казахстан, в общем, душили-душили – и вот он, ответный взрыв национализма! Знакомые рассуждения?
Да, не одни русские говорят о «тюрьме народов». В пору перестройки про эту зловещую темницу заголосили во всех республиках, националисты и демократы всех оттенков. До сих пор успокоиться не могут…
Определение понравилось и за границей, его стали применять задолго до падения советской власти.
«Даже если признать, что La Russie en 1839 (имеется в виду книга де Кюстина. – В. М.) была не очень хорошей книгой о России в 1839 г., – пишет бывший посол США в России Джордж Кеннан, – мы сталкиваемся с поразительным фактом: она оказалась прекрасной, едва ли не вообще лучшей книгой о России эпохи Иосифа Сталина и неплохой книгой о России эпохи Брежнева и Косыгина»[74]. Что ж, раз Россия при Брежневе не отличается от России времен Николая I, значит, и она тоже – «тюрьма народов».
Уинстон Черчилль.
Как-то уже совсем в преклонном возрасте Черчилль гостил на яхте одного американского «олигарха». Гостей на палубе было много, и, развалившись в кресле с сигарой, сэр Уинстон поманил пальцем какого-то молодого стюарда в белом пиджаке и распорядился сбегать на кухню за шампанским. «Слушаюсь, сэр!» – юноша, не задумываясь, молнией метнулся за бутылкой. Через несколько лет «стюард» (его звали Джон Кеннеди) станет президентом США
Дж. Кеннан был в числе тех, кто считал: помочь освободиться «плененным народам», заключенным в камеры тюрьмы, – благое дело.
Уинстон Черчилль тоже полагал, что поддержка национального сепаратизма в СССР – самый лучший способ борьбы с советской властью. Он шутил порой, что «СССР – не тюрьма народов. Это коммунальная квартира народов»[75]. Надо просто расселить эту коммуналку.
Цит. по кн.:
