общения вообще, включая самые проходные и простые высказывания. Для перевода и для всех нас значение – это контекст.
Предложение «Один двойной макиато с собой», которое я произношу почти ежедневно примерно в восемь утра, значит то, что оно значит, если клиент обращается в кофейне к бариста. Ситуация (кофейня) и участники (клиент и бариста) – необходимые и неотъемлемые составляющие его значения. Представьте себе, что вы говорите то же самое в два часа ночи в постели с любимым человеком. Или что это говорит пересекающий Сахару фанат-велосипедист по прибытии в палаточный лагерь туарегов. Слова те же самые, но факт их произнесения будет означать нечто совершенно иное. Симптоматически он может означать, что вам приснился кошмар или что велосипедист сошел с ума от обезвоживания. Любой эпизод речевого поведения, даже простой заказ кофе, приобретает иное значение при изменении ситуации.
Эту мысль стоит повторить: значение высказывания для его автора и адресата зависит не только от значения произнесенных слов. Два основных фактора, влияющих на передачу высказыванием значения (и на само значение, которое передается этим высказыванием), – это, во‐первых, ситуация, в которой оно произносится (время, место, знание о стандартном поведении людей в этом месте в это время), а во‐вторых, личности и взаимоотношения участников. Лингвистическое значение произнесенных слов тоже важно (двойной макиато и капучино с обезжиренным молоком – это разные напитки), но оно охватывает лишь часть того, что происходит при произнесении высказывания. Может показаться, что только эта часть была переведена, но на самом деле это далеко не все, что было сказано.
В своем классическом труде по языкознанию философ Дж. Л. Остин указывал, что некоторые типы английских глаголов не описывают действия, а сами являются действиями в момент, когда их произносят. «Предупреждаю тебя, чтобы ты держался подальше от края скалы» – это предупреждение, потому что говорящий сказал: «Предупреждаю тебя». В английском есть целый ряд таких перформативных глаголов, хотя не все из них работают одинаково. Но если пытаться рассматривать promise, warn, advise, threaten, marry, christen, name, judge[25] как отдельный класс глаголов, возникает масса сложностей. Прежде всего, лишь немногие из них выполняют описанные ими действия, если не соблюден ряд нелингвистических условий. Слова «Я нарекаю этот корабль “Королевский нарцисс”» производят нужный эффект (то есть некое реальное судно получает реальное имя), только если человек, имеющий право спускать корабль на воду, произносит их во время реального спуска корабля со всеми сопутствующими ритуалами – разбиванием бутылки шампанского о нос корабля, убиранием упоров и так далее. Если они сказаны при других обстоятельствах, например в шезлонге на пляже, то от этого никакой корабль имени не получит. Остин называет эти сопутствующие условия, необходимые для успешного выполнения действия перформатива, «условиями
Обещать, предупреждать, советовать, угрожать, жениться, нарекать, называть, присуждать (
