могу отправить почтеннейшему Абу Саиду 50 воинов из их числа. Сегодняшний день – им на сборы, а завтра они выйдут в поход.
Посольство возвращалось домой в тяжелых предчувствиях. Все понимали, кто окажется виноват.
– Надо бежать, куда подальше, – наконец предложил кто-то.
– Бежать, бежать! – поддержали его сотоварищи. – Эмир снимет с нас голову.
– Но нельзя обманывать эмира, он наместник всевышнего на земле! – возразил главный посол и вынул из ножен саблю. Тотчас же это сделали и все остальные, выставив клинки ему навстречу.
– Бесчестные шакалы! – выругался он и поскакал прочь.
– Ты верный слуга, – почти не разжимая губ, молвил правитель, выслушав отчёт об ответе халифа и о бегстве гонцов. – Ты попадёшь в рай. – И приказал отрубить ему голову.
Жюль, впопыхах брошенный в свою мастерскую и на время забытый, потому что никто не осмеливался спросить у Абу Саида, что же делать с художником, искал пути к спасению. Выбора, собственно, не было. Памятуя, что эмир велел всё же поить арестанта, Жюль выбрал самую длинную и крепкую самшитовую кисть с заострённым концом, и устроился возле двери, прислушиваясь к звукам, долетавшим из-за неё. Ждать пришлось долго, и он уже потерял надежду, что сегодня ему принесут воды, когда послышались шаги и шум отодвигаемого засова.
Самшитовый стержень вонзился стражнику в глаз, и он без звука рухнул на пол, выронив кувшин с водой. Жюль быстро вымазал лицо заранее приготовленной охристо-серой краской, намотал на голову кусок ткани, снятой с убитого, вооружился его коротким мечом и выскользнул в дверь.
– Салим? – спросил голос второго охранника, когда Жюль постучал в следующую дверь и прежде чем открыл рот, она отворилась. Он нанес удар часовому не очень умело и тот издал возглас, скорее удивления, чем боли. Жюль закрыл ему рот ладонью и тотчас был укушен, но ладони не убрал и ещё раз ударил мечом. Охранник больше не кусался и повалился под дверь. Было уже темно. Жюль быстро, но осторожно двигался прочь, надеясь где-то увести лошадь. Вдалеке горели костры, с лёгкими порывами ветра доносился неясный шум. Послышался топот копыт и мимо быстро упавшего в канаву Жюля проскакал отряд конников, затем другой – они направлялись к кострам, светившимся на невидимом уже горизонте. Он нашёл привязанную лошадь, захрапевшую, когда вор отвязывал повод, но Жюль уже вскочил верхом и ударил каблуками ей под бока. Скрипнула дверь и кто-то издал угрожающий крик, но конокрад лишь пригнул голову и скакал во весь опор, удаляясь в сторону, противоположную дальним кострам. Возле них же тем временем разгоралась битва: преждевременно двинутая на врага армия эмира встретила яростное сопротивление, а поскольку численный перевес был на стороне противника, он начал теснить её. Тем более, что наспех собранные по эмирату люди, не собиравшиеся воевать, побежали обратно. Не тут-то было: сзади их встретили отборные воины охраны Абу Саида, гнавшие трусов снова в бой.
